Вольфганг Ферстер - Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944

В годы Первой мировой войны Бек занимал различные должности в качестве офицера Генерального штаба, причем исключительно на Западном фронте. Во время сражения на Марне он был свидетелем успешных военных операций штаба VI запасного корпуса немецких войск с обеих сторон Мааса. Тогда он служил в составе генерального командования VI резервного корпуса. Будучи офицером Генерального штаба 117-й пехотной дивизии, осенью 1915 года в районе Лооса он пережил кровопролитное оборонительное сражение 6-й армии в Артуа. Позже, в 13-й резервной дивизии, в той же должности, он присутствовал при длительных и тяжелых наступательных и оборонительных сражениях под Верденом.

12 мая 1916 года Бек сочетался узами брака с дочерью торговца из Бремена Амалией Пагенштехер. Но его семейная жизнь была недолгой: в ноябре 1917 года Амалия умерла, произведя на свет дочь Гертруду. Потеря жены сделала его, от природы серьезного человека, еще молчаливее и сдержаннее. Больше Бек в брак не вступал.

Зимой 1916/17 года Бек получил назначение в Генеральный штаб недавно созданного Верховного командования группы армий «Кронпринц». Здесь Бек, вскоре получивший звание майора, пользовался особым доверием начальника Генерального штаба графа фон Шуленбурга. Бек отвечал ему взаимностью. После войны их отношения переросли в крепкую дружбу. Бек всегда с благодарностью признавал, что он очень многим обязан служебному и личному влиянию этого одаренного человека и прекрасного солдата. Верховный главнокомандующий группой армий «Кронпринц» Вильгельм также питал к молодому офицеру Генерального штаба особое доверие и позже ввел его в круг своих самых близких друзей.

Служа в штабе этой группы армий, Бек принял участие в планировании и успешном проведении массированных оборонительных сражений в 1917 году на Эне, в Шампани и около Вердена, а затем, весной и летом 1918 года, в наступательных операциях на Амьен и в окрестностях Реймса и, наконец, в начавшихся в конце июля отступлении и обороне.

То, как Бек сумел оценить смысл и значение происходивших событий, участником и свидетелем которых он был, становится ясно из письма, написанного им вскоре после перемирия 28 ноября 1918 года. Здесь он излагает причины, по которым для немцев наступил трагический конец Первой мировой войны.

«…То, что мы все без исключения пережили в последние недели, столь чудовищно, что еще будет являться нам во сне. В самый тяжелый момент войны заранее подготовленная революция — в чем я сейчас ни мгновение не сомневаюсь — нанесла нам удар в спину. Это произошло в тот самый момент, когда армия и правительство должны были напрячь все свои силы, чтобы помешать прорыву и снизить опасность положения, которое могло бы привести к неслыханной военной катастрофе. С тыла мы были полностью беззащитны, полностью! Именно этим вначале характеризовался проход революционеров. Я не знаю ни одной революции, которая была бы проведена столь подло и которая, что гораздо хуже, сильно увеличила тяжелую нужду, в которой мы находимся уже давно, что, возможно, приведет к полной гибели. Это безумие — проводить революцию в государстве, которое с напряжением всех сил и полным сохранением всего своего очень сложного организма должно было превратить поражение в терпимый мир и здоровое мирное хозяйство.Как правильно пишет «Кёльнская газета», это почти то же самое, как если бы человек, страдающий от заболевания легких, захотел бы провести операцию на слепой кишке. Этого не вынесет даже самый лучший организм.

Конечно, есть множество причин для резкой смены настроений, растерянности и отчаяния. Об этом нужно думать проще и не обижаться на народ, который после четырех лет страданий и лишений на время потерял самообладание. Но то, что эта реакция примет такие формы, мы предугадать не могли. Я не считаю это проявление результатом краха, я считаю его вступлением в силу давно принятых решений, которые лишь ждали благоприятного момента для своего осуществления. Я, после того как примерно за два года до этого получил возможность поближе ознакомиться с причинами, еще больше укрепился во мнении об исходе войны, с небольшим отличием — нам нужно было искать взаимопонимание.Это мнение совпадает с суждениями начальника штаба и кронпринца. Мнения этих людей я могу приводить сотни раз, некоторые из этих суждений зафиксированы документально и еще не раз станут известны. Но с «диктатором» Людендорфом, порядочным, умным и энергичным человеком, никто не сравнится. Он мог уйти лишь по собственному желанию. Если бы кто-либо осмелился преждевременно его сместить и если бы этим кем-то оказался кайзер, то народ объявил бы его инициатором поражения, которое вскоре должно было последовать, и «побил бы его камнями». Слишком глубоко доверие народа и армии к Людендорфу. Лишь немногие с тревогой смотрели в будущее и видели приближающуюся беду. Но, несмотря на это, Людендорф был одним из величайших людей своего времени, за время нашего общения я очень хорошо его узнал и искренне им восхищался. Он — одна из самых трагических фигур нашей истории.