Михаил Ишков - Кортес

Куаутемок выслушал всех, кто присутствовал на совете. Командиры и лица, осуществлявшие гражданскую власть в городе, все, как один, высказались за то, чтобы принять условия Малинцина. Тогда слово взял главный жрец храма Уицилопочтли Кецалькоатль Тотек-тламакаски.

— Граждане племени теночков! — сказал он. — Хорошо жить в мире, но только не с белыми! Вспомните об участи несчастного Мотекухсомы, о том возмездии, которое он получил за гостеприимство. Когда и где Малинцин сдержал слово, данное нашим людям. Он исполняет взятые на себя обязательства только до той поры, пока ему выгодно. Вспомните об участи Шикотенкатля, вступившегося за своего соплеменника, об умерщвлении Тонатиу наших знатных граждан… Что же движет чужеземцами? Жажда справедливости? Желание просветить нас, убедить, что их бог сильнее и добрее к верующим в него? Мне ли объяснять, что это все медовые слова. За ними просматривается тяжкий ошейник раба. Вот что Малинцин держит за спиной. Он твердит, что все наши права будут сохранены. Вы этому верите? Все права попавшего в рабство зависят от милости господина. Вы можете сказать, что Малинцину можно доверять, если он поклянется на изображении женщины и проведет рукой крест-накрест? Готов согласиться, но как быть с теми, кто придет на смену Малинцину? Они не размахивали руками, касаясь своих лба и плеч. Что тогда останется от данных нам обещаний. Эти, с ками, сами не ведают, что творят. Обладающие разумом муравьев разрушают наш город, трудятся усердно, без понуканий. Что они скажут, когда белые ударами бичей погонят их восстанавливать разрушенное. Кое-кто может возразить, что я, выступая от имени жрецов, опасаюсь за наши привилегии. Страшусь, что вера, пришедшая к нас из-за моря и кощунственно приписываемая Кецалькоатлю, лишит вас страха перед нашими богами… На это я отвечу — солнце, как вставало на востоке, так и будет вставать, ночь будет сменяться днем, а дождь ясной погодой. Не в силах ацтеков нарушить вечный порядок. Их гибель ничего не значит с точки зрения равновесия во вселенной. Мы не вынесли тяжести ответственности. Но это совсем не значит, что наше племя должно исчезнуть с лица земли. Если мы победим, мы будем жить праведно, и бог чужеземцев, особенно молодая и красивая мать его, найдут достойное место на небесах, которые так молодо сияют нам сегодня. Мы выстроим храмы в их честь, принесем жертвы… Я не против мира, я только хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что в случае принятие условий чужеземцев, мы выбираем не между жизнью и смертью, а между свободой и рабством. Малинцин прав в том смысле, что он искренне жаждет сохранить племя ацтеков, чтобы нашими руками держать в повиновении весь Анауак и Мехико. Наше имущество тоже, по-видимому, останется в неприкосновенности, но только за тем, чтобы брать с нас налоги, размер которых будут устанавливать чужаки. Таким образом мы лишимся чести и станем цепными псами на службе у презирающих нас победителей. Тебе, юный Куаутемок, решать, как мы должны поступить. В твоих руках наша судьба. Подумай, что скажут о нас потомки.

В зале заседаний наступила тишина. Издали долетела песня союзных испанцам индейцев, с восходом солнца энергично приступивших к разрушению городских кварталов. В лагере испанцев звонко пропела труба…

— Ты прав, старик, — неожиданно сказал Куаутемок. — Не о вере идет речь, не о силе богов, выступивших против нас. Я присоединяюсь к твоему мнению. Пусть вы не смогли вымолить у Уицилопочтли победу, пусть Тлалок и Кецалькоатль отвернулись от нас, пусть Тескатлипока, взирающий в дымящееся зеркало, безмятежно наблюдает за гибелью Теночтитлана. Мы не можем безразлично смотреть на это. Не имеем на это права!.. Наша с судьба в наших руках — вот какой вывод я сделал, наблюдая за действиями Малинцина. Именно этого права он хочет нас лишить. Конечно, он будет милостив. До поры до времени… Он постарается установить мир и порядок, только при этом порядке мы будем лишены возможности распоряжаться своим будущим. Я согласен пойти на мир с чужеземцами, если они снимут осаду, и мы, как равные, поведем переговоры о том, как нам жить дальше. Как примирить ацтеков и испанцев… Нам придется многим поступиться, но врагу никогда не удастся заставить нас добровольно склонить голову. Мой дядя Мотекухсома никогда не передавал власть в Анауаке иноземному властителю. Если Малинцин откажется вести переговоры на этих условиях, я спрошу свой народ, что предпочитает ацтеки: умереть стоя или жить на коленях? Этот ответ и будет руководством к действию.