Владимир Грызун - Как Виктор Суворов сочинял историю

Вы не знаете, что такое «Вридство»? Жаль, потому что эпидемия этого самого «вридства» захлестнула предвоенную армию с головой. Врид — временно исполняющий должность. [830]Дело в том, что для того, чтобы стать полноправным командиром, допустим, дивизии, советскому военному требовалась рекомендация его непосредственного начальства. А начальство что — крайнее? Нет, оно совсем не крайнее, и тоже жить хочет. Поручишься за какого-нибудь перспективного аса-истребителя Смушкевича, только что из Испании, сталинский любимец… А он вдруг врагом народа окажется внезапно. И к тебе в кабинет придут и спросят — а как же ваше поручительство, Георгий Константинович? Ведь, напомню, перед войной Сталин, пытаясь остановить разгул репрессий в армии, чтобы не остаться ей перед войной совсем без башки, ввел новшество — «органы» могут брать военачальника только после санкции его непосредственного руководителя. И за санкцией на арест Смушкевича надо идти к Жукову. А тот и рад бы отказать, но не может — страшно. Ведь тогда уже пойдут к начальнику Жукова — Тимошенко, с просьбой дать добро сразу на два ареста… Свили, понимаешь, гнездо, враги народа. А Тимошенко откажет, так и к Ворошилову заглянут, а уж этот-то «товарищ свой в доску, безотказный». [831]А чем больше чин «врага народа» — тем больше за него медаль.

И заполонили армию вриды. Командиры формально есть (правда, не все), а никто ни за что не отвечает, только временно исполняет должность, например, командира дивизии. И называется — врио комдива такой-то. А кто комдив? Никто! Красиво? А вы стреляйте их побольше, еще не то увидите.

Да, кстати, разглядывая гору трупов, еще вчера бывших мозгами РККА, можно пропустить очень важную вещь. Отвлечемся от армии, забудем о ней на время. Дело в том, что Суворов снова, гуляя по тесному вольеру слона, ухитрился оного же слона и не заметить. Как это возможно, спросите вы? Еще как! Главное — желание не увидеть, а уж избирательная слепота — дело наживное. И, кстати, прибыльное.

Дело в том, что избиение руководящих кадров со спешной заменой оных на людей «с низов» — отнюдь не только лишь армейская специфика. Рассматривая очищение РККА, проводившееся будто бы для повышения ее боевых качеств, Суворов не заметил, что точно те же самые процессы проходили в тридцатые и начале сороковых годов во всем обществе. Все общество «очищалось» от наиболее заметных людей, наиболее отличившихся в предшествовавших событиях, а потому — наиболее весомых и способных на самостоятельность. И армию чистки затронули значительно позже, чем всех прочих. Отстрелы в РККА начались только в 1936–1937 годах, а в стране тем временем уже прошло две волны репрессий — 1932–1933 и 1934–1935 годов.

О событиях 1935 года говорят, что «Формально намеченное мероприятие предполагало проверку наличия и подлинности партийных билетов и учетных карточек. Однако фактически проверка, проходившая в мае-декабре 1935 г., представляла собой чистку с применением арестов». [832]

Так, например, «НКВД Украины за несколько месяцев, в течение которых проводилась проверка, предоставил партийным органам досье на 17 368, управления НКВД по Ивановской области — на 3 580, по Западной области — на 3 233 коммунистов. В свою очередь, партийные органы передавали в НКВД данные на исключенных в ходе проверки из партии. Чекисты брали их на учет, вели за ними агентурное наблюдение. Многие из исключенных были арестованы». [833]

В этих событиях практически все исследователи усматривают пролог к апогею репрессий в системе управления СССР в 1937–1938 годах. И всех этих людей, попавших в приведенные выше цифры, тоже надо считать «бездарями» и «карателями»? Понимая, что если чистку в армии с помощью тотального вранья еще можно как-то дотянуть до «очищения», то точно те же самые процессы, проходившие в целом обществе романтизировать и оправдать никак не удастся, Суворов предпочитает просто о них не знать. И ходит по тому самому слоновнику с криками — «Слона нет!!! Я изучаю лишь свисающую с неба веревочку, которую отдельные глупые историки пытаются объявить слоновьим хвостом».

Армию чистки затронули чуть ли не в самую последнюю очередь, когда «на гражданке» аресты уже бушевали вовсю. Все общество, лишившись в первую и вторую волну репрессий самых заметных людей, каждый раз заново «очищалось» от наиболее заметных среди оставшихся. Повсюду, таким образом, происходила культивация серости, «Дарвин наоборот», под лозунгом: «Выживает среднейший». Просто в армии, до поры бывшей оазисом спокойствия, это выразилось отстрелом командиров и комиссаров. А в обществе…