Владимир Грызун - Как Виктор Суворов сочинял историю

И, наконец — «большой финал»:

IX. «В августе 1941 года Второй стратегический эшелон завершил Висла-Одерскую операцию, захватив мосты и плацдармы на Одере. Оттуда начата новая операция на огромную глубину.

Войска идут за Одер непрерывным потоком: артиллерия, танки, пехота. На обочинах дорог груды гусеничных лент, уже покрытых легким налетом ржавчины; целые дивизии и корпуса, вооруженные быстроходными танками, вступая на германские дороги, сбросили гусеницы перед стремительным рывком вперед.

Навстречу войскам бесконечные колонны пленных. Пыль за горизонт. Вот они, угнетатели народа: лавочники, буржуазные врачи и буржуазные архитекторы, фермеры, служащие банков. На каждом привале — беглый опрос пленных. Потом НКВД разберется с каждым подробно и определит меру вины перед трудовым народом, но уже сейчас надо выявить особо опасных: бывших социал-демократов, пацифистов, социалистов и национал-социалистов, бывших офицеров, полицейских, служителей религиозных культов.

Миллионы пленных нужно отправить далеко на восток и север…» («Ледокол», с. 338<332>).

Все, пошла тупая суворовская лирика.

Что, уже август? На такой большой срок я не берусь угадать конкретный ход военных операций, хотя кое-что вполне вырисовывается. Это ба-альшой котел в районе Кракова, в котором остались советские 5-я, 6-я и 26-я армии. Попытки снятия блокады слабыми силами 21-й и 16-й армий (около 2500 танков, KB и Т-34 нет) не увенчались успехом, и фронт, в целом, стабилизировался.

Немецкие войска на основе предвоенных наработок готовят масштабное контрнаступление с территории Польши на Восток с тем, чтобы потом иметь возможность замкнуть окружение измотанных безрезультатными наступлениями советских армий севернее или южнее Припятских болот. Только вот немецких сил после вероломного удара коммунистов не хватает, так что им в помощь в Хельсинки, Бухаресте, Будапеште и пр. набираются новые части, поднимается национальный дух. Англичане за проливом — хлопают в ладоши: ой, как замечательно — двое врагов дерутся!

А что до Англии — к кому же ей теперь податься? Со временем придется, как ни крути, с Гитлером договариваться. Фюреру, конечно, придется уступить англичанам кой-чего, если он захочет мира. [647]Но британцам, с другой стороны, выгодно будет и поторговаться, ожидая неудач фюрера как повода для выдавливания уступок. Заодно моральное удовлетворение: не склонились перед фюрером, а одними только переговорами столько выбили. Если дела у РККА пойдут ни шатко, ни валко, и фюрер действительно проявит волю к примирению с англичанами, а главное, предложит приемлемые условия, то Черчилль сочтет соглашение лучшим обеспечением баланса сил в пользу Британии, чем обоюдно опасное балансирование на грани войны.

«Всего этого не было? Нет, это не фантастика!

Нет, это было! Правда, не в сорок первом году — в сорок пятом» («Ледокол», с. 339<333>).

Ах, вот в чем дело-то! Слона-то я и не приметил!!! Вернее не я, а автор всего этого ледоколистого боевого студня. Значит, в сорок пятом, а не в сорок первом? Так в сорок пятом немца мы уже три с половиной года мурыжили, он к сорок пятому-то уже совсем другой стал. Да и мы тоже за это время подросли, боевого опыта набрались, оружия понаделали, причем, не «ишаков» полотняных да Т-26 пехотных, а Т-34-85, ИС-2 да Як-3, Ла-7 и Ту-2, причем в войсках они были не как KB в сорок первом — из соседних дивизий на экскурсию ходили в часть, где два таких танка имелись, а практически повсеместно. И винтовки у нас уже не по одной на двоих имелись, а по три пистолета-пулемета ППШ да ППС, и танки немецкие, сильно в числе поубавившиеся, уже не «коктейлем Молотова» закидывали. Одним словом, сорок первый сорок пятому рознь! И не надо эти две разницы в одну кастрюлю забрасывать — можно отравиться.

А то, что нам Витюнчик прописал в качестве «победного марша» есть не что иное, как укрупненное и несколько видоизмененное начало финской войны — наше освобождение выливается в заваливание противника трупами своих солдат. Многочисленные фразы типа « понесла чудовищные потери », « 3-я и 8-я советские армии полностью уничтожены », « Красная Армия теряет тысячи танков, самолетов и пушек, сотни тысяч солдат », « 5-я, 6-я и 26-я советские армии потеряли сотни тысяч солдат и остановлены на подступах к Кракову и Люблину » — пушечное мясо вроде бы кончается, но « в этот момент советское командование вводит в сражение Второй стратегический эшелон », так что забрасывание немцев горами мертвых тел продолжается до победного конца — все это между делом дает понять западным читателям, что воевать русские, если как-то и могут, то, только неся « чудовищные потери ». А если их пока никто не завоевал, так это потому, что как только тела для убоя заканчиваются, « они принимают десятки тысяч резервистов для восполнения потерь ». Народищу-то у них о-го-го, чуть что, так начинается « мобилизация, которая дает советскому командованию пять миллионов резервистов в первую неделю войны », а куда немцам против такой толпы!!! Так одними потерями и движутся.