Оскар Райле - Секретные операции абвера

Ходацкий, дипломатический представитель Польши в Данциге, по согласованию с министром иностранных дел Беком, в ответ на это вручил 4 августа 1939 года президенту сената вольного города ультиматум. В нем говорилось, что Польша перекроет импорт всех иностранных продуктов питания в Данциг, если правительство вольного города до 18 часов 5 августа не даст твердого согласия, что в будущем оно никогда не станет вмешиваться в деятельность польских таможенников. Впрочем, последние в дальнейшем при исполнении своих обязанностей в Данцигской области будут носить оружие.

Содержание ультиматума означало не более не менее как угрозу, что Польша намеревается взять измором население вольного города Данцига, если его правительство не выполнит польских требований, поскольку в области вольного города производилось небольшое количество продуктов питания для населения.

По требованию Гитлера Грейзер, президент сената вольного города, следующим утром встретился с дипломатическим представителем Польши и заявил ему, что данцигское правительство подчиняется ультиматуму. Гитлер опасался, что ультиматумом Польша желает спровоцировать конфликт с Германией, и пока пытался сохранить мир.

Польша предъявила ультиматум, не проконсультировавшись с Верховным комиссаром Лиги Наций по Данцигу. Не только в Германии, но и во многих других странах сложилось впечатление, что польское правительство полностью игнорирует Лигу Наций и хочет взять на себя права Верховного комиссара. Сегодня известно, что Польша была готова к военному выступлению против Данцига, если бы ультиматум был отклонен. Министр иностранных дел Бек объявил это тогдашнему английскому послу в Варшаве Кеннарду поздним вечером 4 августа 1939 года.

В последующие дни и недели последовали удар за ударом.

6 августа, в День легионов Пилсудского, польский маршал Ридц-Смигли произнес в Кракове большую праздничную речь. Он заверил, что Польша готова отвечать за все последствия в споре вокруг Данцига. Тогда толпа как по команде закричала: «Отдайте нам Данциг! Отдайте нам Данциг!» Годами ведшаяся психологическая война против Германии переживала апогей.

Днем позднее, 7 августа 1939 года, уже произошел другой инцидент, имевший тяжелые последствия. «Иллюстрированный курьер» в Кракове, крупная польская газета, опубликовала статью, в которой с провокаторской беспардонностью описывалось, будто военные подразделения постоянно вторгаются на германскую территорию, чтобы разрушать военные объекты и ввозить в Польшу вооружение и военное снаряжение вермахта. Германский рейх в те дни действительно подвергся целому ряду пограничных нападений с польской стороны.

То, что подобное поведение Польши должно привести к войне, ясно понимали большинство польских дипломатов и политиков. И все же многие из них были совершенно несогласны с политикой министра иностранных дел Бека. Посол Польши в США граф Потоцкий, например, в августе 1939 года встретился со своим министром иностранных дел, чтобы уговорить его заключить договор с Германией. Бек отказал ему. Об этой беседе со своим министром иностранных дел граф Потоцкий в одном месте выразился так: «Польша предпочитает Данциг миру».

Граф Потоцкий был не единственным польским дипломатом, высказывавшим озабоченность польской внешней политикой. И польский генконсул в Берлине, полковник Кава, пытался что-нибудь предпринять для налаживания германо-польского взаимопонимания. Он встретился с секретарем германо-польского общества, Робертом Бёнингом, и умолял его 13 августа 1939 года поехать в Варшаву и попытаться польских вождей, как он выразился, призвать к разуму. Хотя лорд Галифакс и министр иностранных дел Бек явно были настроены на войну с Германией, все же в министерствах польского правительства еще имелись люди, с которыми можно было разумно разговаривать. Среди них полковник Кава назвал шефа кабинета Бека, графа Михала Любиньского, затем государственного секретаря Арцыщевского и чиновника министерства Куницкого. Но, к сожалению, все эти люди уже не могли изменить рокового хода вещей.

14 августа польские власти начали массовые аресты немцев в Верхней Силезии. Тысячи арестованных в принудительном порядке отправлялись в глубь страны. Тысячи других пытались бежать в Германию. Немецкие предприятия и благотворительные организации закрывались, немецкие общества потребкооперации и торговые объединения распускались. Панический страх охватил всех немцев, пока еще проживающих в Польше.