Оскар Райле - Секретные операции абвера

Итак, в 1933 году абвер приступил к планомерной разведывательной деятельности против Советского Союза. Наиболее благоприятную исходную позицию для этой работы, как представлялось, имел отдел абвера в Кёнигсберге, поскольку у него были традиционно дружеские связи с военной разведкой Литвы. В Ковно постоянно находился офицер абвера, так что надеялись, что из Литвы можно будет засылать в Советский Союз определенное число нелегалов. Ведь обшей границы рейха с Советским Союзом не существовало.

Хотя отношения Германии и Литвы в предшествующие годы подвергались сильным испытаниям, между представителями секретных служб обеих стран сохранилась дружественная атмосфера. В нашем случае примечательно то, что литовские офицеры каждый раз, как только в Ковно с визитом появлялись сотрудники абвера из Восточной Пруссии, устраивали праздник. При этом все затем выливалось в кутеж и празднование на восточный лад. В конце одного такого празднества, в котором принимали участие и женщины, дамы собрались сопровождать немецких офицеров в номера. Старший среди литовских офицеров заявил: «Господа, за все уже уплачено, включая дам». Он никак не мог уяснить себе, отчего немецкие товарищи отказываются от бесплатных спутниц.

Но, несмотря на такие дружественные отношения, этот путь не привел к существенным результатам. Сотрудники литовской разведывательной службы в этой работе не оказывали поддержки немецким коллегам, а сами и пальцем не шевелили в работе против Советского Союза.

И второй путь, попытка использовать экономические связи между рейхом и Советским Союзом, тоже оказался малоэффективным. Немецкие коммерсанты и промышленники, время от времени ездившие в Советский Союз, опасались выполнять секретные задания, поскольку они там имели дело исключительно с представителями государственных ведомств и, кроме того, находились под строгим контролем. Надзор за иностранцами в Советском Союзе осуществлялся крупными силами и был практически непрерывным, поскольку иностранцы получали разрешение на въезд только в очень ограниченном количестве.

Третий путь, открывавший возможность разведывательной деятельности против Советского Союза, все-таки давал некоторые, хотя далеко и не удовлетворительные результаты. Отделы абвера, у которых издавна существовали нелегальные резидентуры в Польше, пытались засылать информаторов польской, белорусской или украинской национальности в Советский Союз. Для этой цели восточнопрусский отдел среди прочих завербовал одного польского офицера, обещавшего лучшие перспективы. Против своей страны он не желал работать ни при каких обстоятельствах, а вот шпионить против ненавистных красных, это да, он готов приложить все свои силы.

Но у него и других информаторов абвера на этом пути возникли почти непреодолимые трудности. В то время Красная армия на русско-польской границе создала нейтральную полосу с препятствиями из колючей проволоки, которая контролировалась со сторожевых вышек вооруженными часовыми. Сверх того, днем и ночью по дорожке вдоль полосы препятствий патрулировали солдаты в сопровождении собак-ищеек. По обеим сторонам этой дорожки земля была заборонована, так что пограничники могли видеть следы человека, которому темной ночью посчастливилось незаметно преодолеть проволочные заграждения и нейтральную полосу. К этому добавлялось то осложнение, что в приграничной полосе глубиной 30 километров ни один советский гражданин не имел права приютить незнакомца, направляющегося в глубь страны.

Результаты работы информаторов, засылаемых из Польши, против Советского Союза, как уже говорилось, были минимальными. Похоже, подтверждалось то, о чем говорили некоторые эксперты по России: «Нет никакого четкого представления о Советском Союзе и его военном потенциале, а лишь различные степени незнания».

Но существуют неисчислимые возможности попасть из одной страны в другую. Поэтому соответствующие сотрудники абвера неутомимо исследовали новые пути, могущие привести к раскрытию тайн в Советском Союзе. Военно-морские сотрудники I отдела абвера нашли иной путь. Они попытались переправить в Советский Союз нелегалов на кораблях, заходивших в русские порты. Получилось ли это, выяснить не удалось. Наоборот, один из участников подобной, к сожалению, неудачной попытки рассказывал мне следующее:

«В Кёнигсберге с борта русского судна сбежал один матрос. Это был умный парень. После беседы, проведенной с ним полицейскими чиновниками и представителем абвера, он заявил о своей готовности на любую работу для Германии. Сотрудник отдела IМ по Восточной Пруссии устроил русского матроса на германское судно, которое заходило в Кронштадт. Русский на судне пришел туда. В Кронштадте на корабле его спрятали в угольной яме, поскольку ночью должны были незаметно переправить на сушу. Но, услышав, что русские таможенники на борту, парень так грохнулся о стенку угольной ямы, что русские насторожились и обнаружили его. Разговор его с русскими неизвестен. Но капитану немецкого судна приказали тотчас же покинуть Кронштадт».