Оскар Райле - Секретные операции абвера

Правда, многие сотрудники служб контршпионажа не всегда придерживались подобного направления работы. Она требовала от соответствующих отделений IIIf в определенных районах чрезвычайного терпения и отказа от донесений с внушительными цифрами арестованных. Но в общем и целом эти новые методы работы все же воплощались в жизнь.

Для контршпионажа было не слишком сложно отыскать людей во Франции, Бельгии и других оккупированных районах, готовых искать подходы к вражеским шпионским группам и отрядам Сопротивления. В большинстве случаев речь шла об агентах, об авантюристах всех мастей и национальностей, слетавшихся на деньги и любую другую наживу. Но среди людей, желавших от абвера внедриться в подполье врага, встречались и идеалисты, настоящие конфиденты, полные решимости отстаивать германские интересы и поддерживать Германию при любых обстоятельствах. Правда, контрразведке во Франции в целом лишь в нескольких десятках случаев удалось внедрить своих людей во вражеские шпионские группы и отряды Сопротивления и узнавать, что там происходит.

Результат был относительно скромным. И все-таки германская контрразведка таким способом продолжительное время воссоздавала довольно наглядную картину размеров шпионских организаций врага и прежде всего целей и намерений лондонского руководства. Кроме того, во многих случаях предпринимались превентивные меры безопасности, когда наши люди доносили, что враг засылает против конкретных военных объектов шпионов или диверсантов.

Доверенным лицам, которым по заданию абвера удавалось проникнуть в шпионские группы, приходилось, само собой разумеется, становиться антигерманскими бойцами. При этом было недостаточно, чтобы они получали шпионские задания, наносящие ущерб германским интересам, но и выполняли их так хорошо, чтобы завоевать доверие руководителей подполья. Абвер нередко оказывал им содействие в том, чтобы они могли блеснуть хорошими донесениями перед шефом шпионской сети. Эти хорошие донесения постоянно получали разрешение для использования в соответствующей контригре от главнокомандующего группой армий «Запад». В результате удалось добиться того, что по меньшей мере несколько доверенных лиц сумели внедриться в тайный фронт противника и занять в нем важные посты. Чем больше доверия они завоевывали у шефа шпионской сети или командира группы Сопротивления, чем больше узнавал он, тем глубже германская служба контршпионажа проникала в тайную деятельность и целевые установки не только отдельных шпионских сетей и подразделений Сопротивления, но и в руководящие центры в Лондоне.

Благодаря таким рабочим методам контршпионаж добивался результатов, которые в 1944 году способствовали получению весьма важной информации о дате вторжения и задачах движения Сопротивления при этом. Уже в 1 943 году такой метод работы во многих случаях приносил абверу ценные сведения. Пример тому одно дело, произошедшее осенью 1943 года, обозначенное службой контршпионажа как дело «Ренара».

Одному ловкому конфиденту удалось вступить в шпионскую сеть, центр деятельности которой приходился на район Кана в Северной Франции. Ренар работал настолько хорошо, что шеф Réseau назначил его курьером.

Однажды он появился у своего немецкого шефа и положил перед ним фотокопии одной карты с точными обозначениями бункеров и орудийных огневых позиций дислоцированной под Каном дивизии. Фотокопии собирались через Испанию переправить в Лондон.

Экспертиза, проведенная отделением Ic главнокомандующего группой войск «Запад», показала, что речь идет о строго секретных документах. На фотокопиях были чертежи оборонительных сооружений, сделанные одним из немецких штабов в районе Кана, относящихся к Атлантическому валу. Передача их английской разведке привела бы к непоправимым последствиям. Проверка далее выявила, что передислокация и перестройка соответствующих оборонительных сооружений не только повлекла бы за собой значительные затраты, но и была бы менее выгодной с военной точки зрения.

Дело «Ренара» вызвало еще одно событие. Установили, что карты с секретными чертежами для соответствующей дивизии переснимал французский фотограф. Солдату, контролировавшему печать фотокопий, показалось, что фотограф оставил одну копию у себя. Это стало поводом для главнокомандующего группой армий «Центр», чтобы принять профилактические меры для предотвращения подобных эксцессов в будущем.