Оскар Райле - Секретные операции абвера

В первые месяцы 1940 года Гитлер снова отдавал приказы о выдвижении войск на исходные позиции для наступления, однако тут же отменял приказ. Но вдруг положение еще более осложнилось, правда, уже на другом театре. Проводилась комбинированная воздушно-сухопутно-морская операция против Дании и Норвегии. Хотя англичане вступили в бой, но германский вермахт после ожесточенных боев захватил обе страны. Это событие в Северной Европе явилось тревожным звонком вслед за угрозой западным державам. Многие немцы, среди них и офицеры, которые уже не верили в наступление на Западе, снова начали всерьез подумывать об этом.

Моя задача после оккупации Дании и Норвегии не изменилась. Однако значительное число служивших на Западе офицеров и других сотрудников абвера переводились в обе Скандинавские страны; там они должны будут, исходя из условий, взять на себя обязанности по разведке и контрразведке. Таким образом, мне теперь придется меньшими силами выполнять те же задачи.

Если теперь и ждали немецкого наступления на Западе, тем не менее приказ, развязавший там кампанию, все же оказался неожиданным. В течение апреля Гитлер снова несколько раз отдавал приказ о наступлении и отменял его. Казалось, все это опять указывало на его нерешительность.

Напряжение последних месяцев и сильное расстройство желудка серьезно ухудшило состояние моего здоровья. Войсковой врач настоятельно рекомендовал мне несколько дней абсолютного покоя и строгую диету, чтобы привести желудок в порядок. 7 мая я позвонил майору генштаба фон Уккерману, из I отдела 16-й армии, не будет ли возражений против краткосрочного отпуска.

Фон Уккерман ответил, что не возражает. «Думаю, — буквально сказал он, — в ближайшие дни не произойдет ничего существенного. Так что отправляйтесь в отпуск! Желаю скорейшего выздоровления! Правда, оставайтесь поблизости от Трира, чтобы с вами можно было связаться. При непредсказуемости некоторых наших руководящих инстанций в конце концов никогда не можешь знать точно, что произойдет завтра. Вы меня понимаете, не так ли?»

Я его понимал.

Утром 8 мая я выехал в Эйфель. Уже к полудню следующего дня я почувствовал себя настолько окрепшим, что даже предпринял небольшую прогулку. После обеда, лежа на закрытой террасе, я вдруг увидел автомобиль, бешено мчавшийся вверх по долине. Это был Даус. Самое позднее завтра к 3 часам утра подразделения абвера (личный состав был уже оповещен) должны стоять наготове в предписанном районе. Итак, на этот раз дело с наступлением было нешуточным. С помощью Дауса я собрал свои пожитки.

Местом сбора отряда служила одна из казарм Трира. Даус и я в полевой форме уже к 18 часам были на месте. В течение ближайших часов поодиночке или небольшими группами подходили и другие сотрудники отряда. Но только к полуночи все оказались в сборе, вооружены и распределены.

Мой отряд получил официальное наименование абверкоммандо ОКВ [48] ОКВ — верховное командование вермахта. IV. Три других отряда формировались севернее и в то же самое время готовились к выступлению в полосе ответственности других армий. Я имел приказ моими разведывательными группами абвера форсировать Мозель и Сюр в разных местах одновременно с передовыми отрядами 16-й армии. Из последних донесений отдела Ic 16-й армии прояснилось, что эта армия образует южное крыло наступающих сил и одновременно их фланговое прикрытие.

Я распорядился большинство подчиненных мне групп разделить для форсирования рек под Вассербиллигом и Эхтернахом, в то время как сам с оставшимися группами влился в авангард, который должен был переправляться через Мозель значительно южнее, а именно под Винхеринген — Вормельдингеном.

Марш в сомкнутых колоннах при погашенных фарах проходил медленно. Было около 3 утра, когда я с группами вступил в район сосредоточения по дороге в Винхеринген. Мотоциклист отряда доложил, что группы в полном составе сосредоточились на месте. И глубокая темнота, и гнетущая тишина снова сгустились над ждущими колоннами. Сознание, что наступательная операция против западных держав действительно разразится всего лишь через несколько часов, тяжелым грузом наваливалось на ожидающих.

Особенности нашего положения были таковы: мост у Винхерингена, по которому предстояло переправиться в Люксембург, находился в 20 километрах от германо-французского фронта и линии Мажино. Что делать, если враг откроет огонь по мосту? Глухая тишина, чем дольше длилось ожидание, становилась все зловещее.