Олег Абакумов - Третье отделение на страже нравственности и благочиния [Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.]

2 января 1865 г. агент доносил о новых деяниях «известного скандалиста» Соболевского: «На танцевальных вечерах появляется постоянно в нетрезвом виде, выпущенный в 1863 году из института корпуса путей сообщения поручик Соболевский, производящий почти всегда скандал. Так, будучи вчера у Ефремова, он ударил какую-то женщину в лицо за то, что она, проходя мимо его, улыбнулась» [208] Там же. Д. 2999. Л. 5. . Немотивированная агрессия объяснялась невоздержанностью, привычкой к хулиганским поступкам.

Публичность проступков иногда способствовала общественному примирению ссорившихся. 30 мая 1868 г. очевидец сообщал: «Вчерашнего числа вечером у Излера некто Львов, поссорившись с сидевшею с ним за одним столом женщиною, ударил ее бутылкою шампанского.

Некоторые их зрители, увидевшие этот случай, заставили Львова помириться с оскорбленною им женщиною. Последняя не изъявляла особенной претензии — взяла с Львова за мировую 50 руб.» [209] Там же. Д. 3006. Л. 26. .

Задержание провинившихся полицией иногда приводило к неожиданным открытиям. 2 ноября 1864 г. шефу жандармов докладывалось, что «третьего дня в гостинице „Палермо“ задержан был за неплатеж денег и буйство неизвестного звания человек, назвавший себя отставным юнкером Ипполитом Ивановым, служащим агентом в III отделении и посланным по секретному поручению» [210] Там же. Д. 2996. Л. 31. . Это был самозванец, желавший под видом агента «всесильной» полиции обезопасить себя от ответственности за свои поступки. 19 ноября того же года по указанию агента Третьего отделения в кафе-ресторане Наумова был арестован полицией «молодой человек в партикулярном платье». Выяснилось, что он выдавал себя за другое лицо, украл у своей тетки 1500 руб. и «разыскивался полицией, у которой была даже его фотографическая карточка» [211] Там же. Д. 2998. Л. 6. , но полиция на него внимания не обратила, а агент Третьего отделения обнаружил преступника.

Размах пьянства начинал внушать власти опасение. 22 апреля 1864 г. В. А. Долгорукову докладывали: «В городе в течение первых трех дней праздника замечается необыкновенно большое число пьяных, которые при беспечности и слабости полиции производят безнаказанно на улицах шум и драку» [212] Там же. Д. 2996. Л. 9. . Сетования на бездействие полиции лишь подтверждали серьезность проблемы. 7 декабря 1864 г. агент доносил: «Вечером заметно было лежащих на улице в бесчувственно пьяном виде много простого народа. Городовые и дворники оставались к ним совершенно равнодушными» [213] Там же. Д. 2995. Л. 3. . Повальное пьянство даже в холодное время года никого уже не удивляло и не побуждало оберегать жертв Бахуса от обморожения и смерти.

Обеспокоенность городских властей положением дел была едва заметна. О безуспешных паллиативных мерах санкт-петербургской полиции докладывали шефу жандармов 6 марта 1865 г.: «На время настоящего поста обер-полицмейстер воспретил в танцклассах и кафе-ресторанах музыкальные вечера, имея в виду, вероятно, уменьшение скандалов, но если эта цель имелась в виду, то она не достигнута: например, в „Германии“ также много пьяных и скандалов бывает еще более, ибо публике нечем развлечься» [214] Там же. Д. 2942. Л. 10 об. — 11. .

Довольно часто фиксировались случаи скандальных происшествий с участием военных. 25 сентября 1864 г. в жандармскую хронику попали сведения о компании приятелей во главе с кавалерийским ротмистром Дрипельманом, повеселившейся на танцевальном вечере у Ефремова: «После ужина господа эти вели себя крайне неприлично, лазили даже ногами по столам и, выйдя на балкон, мочились на тротуар» [215] Там же. Д. 2998. Л. 3. . Затем ротмистр отказался заплатить по счету 47 руб., сославшись на то, что тех, кто был с ним, не знает, а денег не имеет. Закончилась история тем, что плац-адъютант увел его из ресторана и поместил под арест.

Другая компания военных веселилась непосредственно на улицах города. В донесении от 3 ноября 1864 г. сообщалось: «По некоторым сведениям есть вероятность предполагать, что разъезжавшие на тройке в ночь с 28 на 29 октября и выбивавшие в некоторых домах стекла были кавалергардского полка поручики Куракин и Васильчиков. Эти господа ведут себя вообще не совсем прилично в публичных местах» [216] Там же. Д. 2996. Л. 32. . Скандальная репутация поддерживала интерес тайной полиции к таким лицам.

Если приведенные выше случаи можно было оправдать безрассудной молодостью, то некоторые проступки Третье отделение связывало с грубостью нравов. Так, донесение с военно-морской базы Балтийского флота полно пикантных подробностей: «На прошлой неделе в Кронштадте, в тамошнем цирке англичанина Борнса, один офицер, сидевший в первом ряду мест подле весьма почтенной дамы и ее дочери, будучи в нетрезвом виде, расстегнул брюки, вынул член и стал мочиться при всей публике, пуская очень ловко фонтан чрез барьер. Англичанин Борнс хотел его остановить и вывести, но офицер вымочил его всего. Подобные неприличные поступки могут, говорят, встречаться только в Кронштадте» [217] Там же. Д. 3230. Л. 37 об. .