Олег Абакумов - Третье отделение на страже нравственности и благочиния [Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.]

На текущий год предлагались довольно осторожные административные действия, а именно: выслать «все формальные артели непотребных женщин, как сухопутно наехавшие, так и поволжские» [924]. Решительный удар планировалось нанести по самым искусным мастерам секса: «Первая и преимущественная строгость должна быть обращена на артели Западных губерний, собственно говоря, польские, как самые искусные в обольщениях» [925]. Предлагалось запретить традиционное «прощание» разряженных дам, забирая их сразу в полицию, строго соблюдать действующие правила, не разрешающие, чтобы «в трактирах и питейных домах посетители оставались ночью еще позже, нежели допущено это по откупным кондициям», специально наблюдая «за верхними этажами и каморками» [926]. Провести эту акцию предлагалось внезапно, «на полусроке», сообщив нижегородскому военному губернатору не раньше 15 августа. Планируемые действия должны были защитить потенциальных жертв разврата и сохранить вырученные от торговли средства: «Они, заплатя печальную дань началу ярманки, спасены будут по крайней мере от самого гибельного, последняго ея времени. К тому же недолго останется им и до разъезда по домам, вместо погибельного растрачивания здоровья и нравственности» [927].

Расчет делался и на то, что слухи о строгих правительственных мерах по мере распространения будут сдерживать деятельность таких женских артелей: «При первых слухах о гонении на богатые артели, уберутся восвояси и большая часть пешеходных, да и время их само тогда окончится, на будущий же год оне будут робче, следовательно, малочисленнее и скромнее. Слухи же о строгости правительства разнесутся повсюду, и на свежей памяти. Таким образом, без дальних усилий много избавлены будут от того же самого зла, и прочие ярманки, по порядку их времени» [928].

В дальнейшем события стали развиваться стремительно. 14 августа 1843 г. министр Перовский направил с эстафетою нижегородскому военному губернатору предписание о высылке в 24 часа в места постоянного проживания артелей непотребных женщин, особо подчеркивалось, что не следовало слушать никаких отговорок [929]. 21 августа губернатор отвечал: «Тотчас по получении, я, призвав к себе Старшего полицмейстера и жандармского штаб-офицера, поручил им наблюсти немедленное исполнение и предписал соседних уездов исправникам, чтобы сим женщинам не допускалось проживать в окрестностях города в уездах» [930]. Для наблюдения за действиями местных властей министр внутренних дел направил двух чиновников действительного статского советника С. В. Сафонова непосредственно в Нижний Новгород и надворного советника А. М. Дорогина в Кунавино. Прибывшие до эстафеты чиновники подтвердили все ранее сообщенное в записке. О выполнении министерской директивы С. В. Сафонов сообщал уже 21 августа: большая часть домов закрыты, в них не было освещения и женщин, сидевших у окон и у ворот. На следующий день часть артелей выехала, а часть собиралась. Многие балаганы и притоны были разломаны. Как сообщал чиновник, содержательницы непотребных домов были поражены такими мерами и приписывали их проказам одной какой-нибудь девицы, за которую всем досталось. 22 августа С. В. Сафонов объехал всю ярмарку и заключил, что «разврат и соблазн прекращен». Он докладывал, что «некоторые содержательницы говорили, что они много издержались и полиция их должна защищать. Сам полицмейстер был в некоторых домах и уговаривал не делать сопротивления, не доводить его до беды и немедленно отправляться» [931]. На коррумпированность полиции указывал и второй чиновник, выяснивший, что в Кунавине не менее 40 домов занято непотребными женщинами, а содержательницы притонов «полиции платят за каждую женщину от 50 до 100 руб. асс.» [932]. С. В. Сафонов проявил настойчивость. Он выяснил, что часть женщин «низшего разряда» осталась и живут они «по секрету на чердаках и принимают к себе посредством дворников». Он потребовал от полицмейстера более энергичных действий до полного исполнения предписания. 23 августа старший полицмейстер рапортовал, что «квартировавшие в некоторых домах Кунавинской слободы женщины, прибывшие на ярмарочное время для рукоделий, высланы» [933]. Ярмарочные беглянки, перебравшиеся в город, также были выявлены и высланы. Порок был побежден.

Надо сказать, что на крупнейшие ярмарки жандармы назначались в качестве временных комендантов, в обязанности которых входило прекращение «мелких беспорядков и денежных поборов, которые были чрезвычайно стеснительны для торговли» [934]. По итогам торгов они представляли отчет о происшествиях. Временный комендант Нижегородской ярмарки подполковник Панютин в отчете за следующий, 1844 г. следом за перечислением сведений об объемах торговли, количестве посетителей, лодок, барок, лавок, трактиров, харчевен сообщал, «что новое распоряжение Министра Внутренних дел о публичных женщинах, по которому усилен надзор как за ними, так и за содержательницами их, имел хорошее влияние на нравственность, тем, что удержал многих от разврата, единственно для избежания освидетельствований и записки в цех» [935].