Сергей Богатко - Особая группа НКВД

Радист Виктор Александрович Ломанович (позывной «Вал») работал в Академии коммунального хозяйства. Автор нескольких изобретений, свыше ста научных работ в области радио. Был удостоен престижной среди радистов бронзовой медали имени А. С. Попова, знака «Почетный радист СССР», серебряной медали ВДНХ и бесчисленных дипломов как непревзойденный ас-коротковолновик. Механик Алексей Иванович Ковалев после фронта вернулся на свой родной завод, где, уважаемый всеми, работал до глубокой старости слесарем-сборщиком. Свою бамовскую «одиссею» он никогда не забывал, переписывался с летчиками, и все звал их в гости, в Комсомольск-на-Амуре. Полковнику Валентине Гризодубовой предложили принять под командование авиадивизию. Но Валентина Степановна с головой ушла в послевоенные гражданские заботы. Ее волновали проблемы развития отечественной авиации, радиопромышленности, борьбы с бюрократизмом, несправедливостью и обыкновенной административной глупостью и косностью. Последние годы Гризодубова жила в Москве, неподалеку от станции метро «Аэропорт». Из окна ей был виден Центральный аэровокзал. Двери ее дома днем не закрывались. Валентина Степановна по-прежнему остро откликалась на все, что происходило вокруг, особенно на чужую беду. Постоянно ее окружали друзья, приходили музыканты, художники, журналисты. И, конечно, летчики. Она звонила по инстанциям, защищала обиженных, говорила чиновникам напрямую то, что думает, невзирая на должности и звания. В ее суждениях всегда была четкая гражданская позиция, подкрепленная очевидным здравомыслием. И нередко вмешательство Гризодубовой оказывало воздействие.

Хоронили Валентину Степановну с воинскими почестями. На панихиду — это было 4 мая 1993 года — пришли и ветераны авиации, и космонавты, и молодые летчики. День был безоблачным, солнечным. Новый Государственный флаг России — триколор — с траурным крепом развивался над зданием Военно-воздушной академии имени Жуковского.

А у гроба легендарной летчицы, у изголовья Валентины Степановны стояла старушка и оцепенелыми руками держала небольшое красное полотнище с серпом и молотом — флаг, которому честно служила Гризодубова. Все понимали — вместе с Валентиной Гризодубовой уходит целая эпоха — великая и трагичная. Лицо героини было спокойно. Она служила не символам, а своему Отечеству.

Отважный пилот Сергей Сергеевич Скорик прошел войну вначале в бомбардировочной, потом в штурмовой авиации, воевал вплоть до Дня Победы. И как воевал: три ордена Красного Знамени, ордена Суворова, Красной Звезды, боевые медали… Вернулся живым, но летать уже не смог — сказалась травма, полученная при неудачном парашютном прыжке. Скорик часто вспоминал своего тезку и лучшего друга юности — Сережу Курочкина.

«Бамовские» летчики, штурманы и радисты, кому довелось вернуться живыми, пока оставались силы, летали по заданиям изыскателей, работали в системах связи. И они оставались до конца уверенными, что придет время, когда осуществится мечта — БАМ войдет в полную силу и что «бамовская эскадрилья» будет помянута потомками тихим добрым словом.

…На Байкало-Амурской магистрали, у станции Таксимо, вблизи места гибели самолета АНТ-4 Сергея Курочкина, между новыми жилыми кварталами высится памятник, изображающий огромный двухмоторный аэроплан в стиле 1930-х годов. Это в память обо всех погибших летчиках-бамовцах. И мальчишки, увидев из окна вагона силуэт крылатой машины, кричат: «Смотри: самолет!..», удивляясь причудливой его конструкции и тому, как он вообще здесь оказался.

Памятник летчикам, погибшим на изысканиях трассы Байкало-Амурской магистрали. Забайкальские следопыты-поисковики подняли со дна озера Баранчеевского гидросамолет ТБ-1 (Г-1, бортовой номер СССР-Ж-10), потерпевший катастрофу при посадке. Обломки были переданы в Центральный авиационный музей в Монино, а на постамент у станции Таксимо водрузили уменьшенную копию туполевской машины.