Трумбулл Хиггинс - Гитлер и стратегия блицкрига

Одновременно, в качестве сдерживающего момента для нового задания Паулюса, генерал Йодль поручил своим людям в ОКВ составить независимый план операций против СССР. План ОКВ, переданный Йодлю 19 сентября, делал акцент на атаку на Москву и Ленинград, исключая наступление на Украину, однако не отдавал ясного предпочтения одной из двух северных операций. Финны в этой предварительной разработке ОКВ также должны были двигаться прямо на Ленинград, а не к Мурманской железной дороге.

С уменьшением шансов на вторжение в Великобританию ярость Гитлера, направленная против Советского Союза, становилась сильнее. 14 сентября он сказал Гальдеру: «Мы не истекли кровью, как ожидали русские. Мы достигли величайших побед, не заплатив за них высокую цену. <���…> Расчеты России оказались неверными». 17 сентября операция «Морской лев» была отложена на неопределенный срок и в дальнейшем использовалась только в качестве прикрытия действий на востоке — вновь наполеоновская аналогия, но теперь 1805 года.

Немцы теперь услышали о сосредоточении сил Красной армии на западе России — там собралось около 120 дивизий, и генерал Гальдер пришел к выводу, что Советы, вероятнее всего, ожидают немецкого нападения в 1941 году. В советских вооруженных силах снова началась широкая антинацистская пропаганда, однако оснащение армии современными танками и самолетами велось крайне медленными темпами, и не было времени создать крупные независимые танковые подразделения, подобные тем, что немцы с блеском продемонстрировали в Польше и во Франции. И наконец, Сталин так и не сумел отказаться от чистки высшего офицерского состава, несмотря на явную нехватку, возникшую в результате чисток, среди командиров пехотных полков профессиональных военных, выпускников командных училищ. Героические усилия нового комиссара обороны маршала Тимошенко реорганизовать и обучить Красную армию для ведения мобильной войны, навязанной немцами, учитывая недостаток офицерского состава, потребовали больше времени, чем мог предоставить Гитлер.

Другие неблагоприятные последствия ошибок Сталина стали проявляться, когда немецкие интересы переместились на юг и на восток. Новый фашистский диктатор Румынии генерал Антонеску проинформировал немцев, что рейх может и должен напасть на Советский Союз и Румыния ему в этом поможет. Гитлер, хотя и не склонный на этой стадии раскрывать свои намерения впоследствии любимому правителю на Балканах, все же согласился послать обширный контингент немецких инструкторов, которые должны были подготовить румынскую армию к будущей роли, намеченной Антонеску. Более того, эта «учебная» миссия имела параллельное задание защитить нефтяные месторождения Плоешти от разрушения или советской оккупации. В то же время 22 сентября немецкий министр иностранных дел подписал соглашение с Финляндией, позволившее передвижение всех типов подразделений немецких вооруженных сил по территории Финляндии. Русским скептикам объяснили, что эти немецкие подразделения направлены для перехода в Норвегию, что вряд ли помогло русским сохранить лицо, не говоря уже о том, чтобы умерить их тревоги.

В середине сентября снова заявила о себе Испания в лице дальнего родственника генералиссимуса Франко Серрано Суньера. Фюрер согласился с Суньером, что ограниченная немецкая помощь в захвате Гибралтара закроет пролив от англичан, но непомерные территориальные претензии испанцев во французской Северной Африке испугали Гитлера, поскольку существовала вероятность перехода французов впоследствии к генералу де Голлю. Экономические требования испанцев тоже раздражали фюрера, тем более учитывая его предыдущую помощь и текущие проблемы его военной экономики.

Точно так же хитрая попытка адмирала Редера 26 сентября вызвать фюрера на разговор о Восточной кампании, подчеркнув важность Средиземноморья как альтернативы, встретила вежливое согласие Гитлера с тем фактом, что ситуация на Средиземном море должна быть урегулирована в течение зимних месяцев. Тем не менее, как мрачно признался Редер спустя несколько лет, на практике фюрер остался ярым приверженцем внезапного нападения на СССР, и с тех пор большинство блестящих возможностей на Средиземном море отражали это твердое намерение.

В то время, когда энергия стремления Гитлера постепенно затрагивала даже второстепенных членов окружения фюрера, стал очевиден новый курс американской политики — отход от нейтралитета и сближение с Великобританией. После обмена американцами 50 эсминцев на аренду места на британских базах в Западном полушарии партнеры по оси так же не могли позволить себе игнорировать эффект от влияния дипломатии Рузвельта на мораль англичан, как и отрицать скрытое сопротивление Советского Союза их экспансионистским проектам. Нацистские лидеры решили дать ответ открытой американской и тайной советской реакции таким же образом: открыто предостеречь американцев и неявно — русских.