Франко Кардини - Истоки средневекового рыцарства

Феодосии усвоил и военный урок Адрианополя. В армии он усилил конницу и отряды лучников. Вегеций, чьи сочинения проникнуты христианским духом, полагал, что Адрианополь стал началом исчезновения тяжеловооруженной римской пехоты. Из панегирика, написанного язычником Пакатом, нам известно, что в армии Феодосия служили готы, аланы, скифы, гунны. Это свидетельство заслуживает внимания. Правда, не следует забывать о неточности употребления всех этих этнических терминов. Римскому христианскому автору Вегецию, однако, не нравилось, что Феодосии желал всех воинов наделить добычей, большая часть которой, по его мнению, причиталась римским легионерам. В приеме на службу наемников-варваров он усматривал непоправимую ошибку. Язычники же, Фемистий или тот же Пакат, считают Феодосия примирителем всех народов, видят в нем друга человеческого рода, в его действиях усматри

(1) Феодосий 1 Великий - римский император в 379- 395 гг.- Прим. ред.

(2) Иордан - историк готов VI в., написавший сочинение "О происхождении и деяниях готов", доведенное до 551 г., в основе которого лежала "История готов" Кассиодора, секретаря и министра остготских королей.- Прим. ред.

вают новый и соответствующий духу времени способ управления империей римского народа. По мнению язычников, то был верный способ установить связи между новой империей, где господствовало христианство, и традициями золотого века Рима. Напротив, христиане, одержав победу внутри империи, с трудом переносили тяжесть поражений даже тогда, когда система была в состоянии подсластить их горечь, а имперская дипломатия готова превратить поражения в победы. Амвросий (1)- "совесть" сначала Грациана, а затем и Феодосия- взывал к христианам, призывая их поддерживать империю, усматривая в том промысел божий, позволивший церкви завоевать мир. Адрианопольское поражение потрясло общественное мнение. Благодаря ему возродилось древнее гражданское чувство. Оно заставило христиан, по крайней мере часть из них, осознать наконец опасность, которая нависла над империей, и тот факт, что судьба Рима и христианства теперь слились воедино.

Не следует думать, что все сказанное выше - очередная неуклюжая попытка поднять на щит так называемую "батальную историю". Все эти попытки неприемлемы сами по себе, в данном же случае они и бесполезны. Можно сделать два наиболее веских вывода: несчастье 378 г. вовсе не знаменовало собой наступление необратимой военной отсталости Рима перед лицом варваров, как это было принято считать несколько десятилетий назад; более никто не верит разговорам некоторых историков о том, будто Адрианополь означает крушение империи. Процесс перестройки ее структуры начался раньше Адрианополя и продолжался после него. Более того, это поражение для римского общества стало отрезвляющим ударом, не лишенным положительных последствий.

Обратимся к первому из выводов. Второй вряд ли нуждается в пояснениях. В работах по военной истории средневековья, по праву считающихся уже классическими, Адрианополю отводится роль начального или даже в известном смысле причинного события, которая в истории

(1) Амвросий Медиоланский (ок. 340-397) - один из "отцов" западной христианской церкви, епископ Милана, автор ряда богословских произведений и церковных гимнов, великолепный оратор и проповедник.- Прим. ред.

религии того же времени принадлежит, например, Миланскому эдикту 313 г. (1) (мы оставляем за пределами нашей работы дискуссионные вопросы, связанные с этим событием) или же, если сравнивать с политической историей, низложению Ромула Августула (2). Все эти даты - символические точки отсчета. Их цена нам известна - они всего лишь своеобразные условные указатели на пути истории. Поражение Валента не означало окончательного разгрома пехотной армии, разогнанной кавалерией. Конница была как с той, так и с другой стороны, а у варваров также имелась пехота. Римляне потерпели поражение в результате стечения целого ряда обстоятельств. Известную роль сыграла и случайность - успешная атака готско-аланской конницы была предпринята отдельным отрядом, вступившим в бой в самый последний момент, неожиданно даже и для самого Фритигерна,- немаловажно и то, что римская пехота утратила дисциплину и устала от почти непрерывных сражений.

В некоторых научных работах встречаются утверждения, что предположение, будто эпоха рыцарства берет начало в IV в., и прежде всего с Адрианополя,это довольно опасное заблуждение.