Сергей Карпущенко - Скрипка синьора Орланди

"Да как же все они в прошлом могли любить эту музыку? - с какой-то злостью подумал Володя. - Это так скучно, пресно, как картошка без соли! А те люди плакали, рыдали от восторга, кричали "браво!". Нет, мне нужна скрипка Орланди, чтобы вникнуть в суть той музыки! Я хочу почувствовать её, подняться, а потом..."

Тут пришла мама. Еще звучал скрипичный концерт, и Володе было стыдно, что мать застала его за этим занятием, она же, увидев сына хмурым, с порога спросила:

- Ну как, Володенька? Эта Адельфина Кузьминична просто напугала меня!

- Ничего, нормальная тетка, хоть и зануда, - сказал Володя и добавил мрачно: - В музей ходить буду. В архиве этом есть много интересных бумажек...

Астрономом, желающим открыть неизвестное дотоле небесное тело, физиком, ищущим новую элементарную частицу, не овладевала страсть к открытию так, как овладело Володей непреодолимое желание подтвердить или опровергнуть на опыте сведения о том, что скрипки Орланди способны приводить людей в неистовство, лишать рассудка. Все, что он узнал из письма, могло быть лишь следствием больных нервов и воображения, готовы были услышать в звуках скрипки что-то колдовское, дьявольское, адское - и услышали. "Разве я не знаю, - размышлял Володя ночью, - что после того, как кому-то показалось, что он видел голову чудовища в озере Лох-Несс, чудовище стали видеть там десятки людей. А летающие тарелки? А всякие там барабашки? Станет стучать в стену пьяный в соседней квартире, вот и готово полтергейст! Так, наверное, и здесь. Не верю я этим бредням, хоть они и в немецких умных мозгах завелись. Однако проверить все-таки нужно..."

На следующий день Володя ехал на работу как на праздник, как на концерт популярной рок-группы. Все так и трепетало внутри, трепетало и пело - тревожно и радостно. Тайна захватила Володю, скрутила и пожирала изнутри.

Когда он пришел в музей, то сразу рванулся наверх. Скрипка Орланди, как и прежде, мягко поблескивала коричневым лаком. Здесь, на витрине, она была такой безобидной холодной деревяшкой, что представить, будто этот изящный инструмент может принести кому-то вред, мог только умалишенный.

Как зачарованный смотрел Володя на скрипку, не замечая, что к нему давно уже подошла бабушка-служительница, ходившая по залу с тряпкой.

- Что, понравилась? - спросила она с добрым старушечьим шамканьем.

Володя вздрогнул - до того неожиданным показался ему этот вопрос, - но сразу нашелся:

- Да, ничего себе скрипочка. Только, я вижу, вы плохо внутри витрин пыль протираете.

- Ну уж не говорите! - обиделась смотрительница зала. - Раз в неделю открываем витрину и тщательно все трем.

- Неужели и инструменты тоже?

- А как же! Для этого у нас специальные фланелевые тряпочки заведены. Инструменты пыли и влаги боятся, свет тоже сильный не очень любят. Что вы, у нас тут такие строгие порядки, что будьте-нате.

- Вы лично, что ли, открываете витрину? - Володя сам испугался смелого вопроса.

- Конечно. Берем у дежурной ключи, вначале срываем пластилиновую печать, открываем, когда сигнализация отключена, и все внутри аккуратненько прибираем. Потом закрываем...

- Понятно, что закрываете. А когда в следующий раз-то открывать будете? - И снова холодок пробежал по спине Володи.

- Послезавтра откроем, - не сразу ответила старушка, подсчитав наверное прошедшие со времени последней уборки дни. - Вечером, когда посетителей не будет.

- Отлично, приду вам помогать. Я ведь в ваш музей на месяц определен.

- Ну, это уж как начальство распорядится, - суховато сказала женщина, и Володя догадался, что проявил слишком много прыти и нужно теперь действовать поосторожней.

Он спустился в подвал, надел халат и принялся за привычную уже работу с бумажками, хотя только делал вид, что разбирает большую связку документов. В голове так и сновали мысли, как бы получить разрешение на работу с инструментами послезавтра! Он должен был взять в руки скрипку Орланди, должен был провести по её струнам смычком, иначе неразрешимая тайна так и будет мучить его. Он не знал, был бы раскрыт секрет мастера из Неаполя, если бы звук скрипки как-нибудь повлиял на него, но об этом Володя пока думать не хотел. Нужно было добраться до скрипки!

- Надежда Леонидовна, можно к вам? - просунул Володя голову в кабинет директора, когда Вероника Мефодьевна отпустила его на перерыв.

- Ах, Володя! - заулыбалась та ему как старому знакомому. - Заходи, заходи!

Володя вошел и сел. Он нарочно не снял халат, чтобы предстать перед директором во всей рабочей красе. Сел на краешек стула, а женщина, вдоволь наулыбавшись, сказала: