Сергей Карпущенко - Возвращение Императора, Или Двадцать три Ступени вверх

- ...скорее всего, - сквозь пелену доносились слова Соколова, Юровский сказал государю, что в городе беспорядки, а поэтому, во избежание попадания пуль в верхние окна, нужно переместиться в нижний этаж. Спустились - там, во дворе, их уже ждали приближенные: доктор Боткин, горничная Демидова, повар Харитонов, лакей Трупп...

- Я бы тоже хотел туда спуститься, - перебил Колчак Соколова.

- Извольте, - кивнул Соколов.

Втроем они направились вниз, и Николай, вступив на лестницу, ощутил жгучее чувство, то самое, которое испытал тогда, в ту самую ночь, когда он нес Алешу на руках и считал ступеньки. Он снова принялся их считать, и вновь их оказалось двадцать три. И опять с каждым шагом он ощущал чувство обреченности, догадавшись вполне, куда их ведут. Сейчас же, остановившись внизу, в прихожей, ему даже пришлось прислониться к стене, всего на несколько секунд прислониться, иначе ноги от пережитого волнения подкосились бы и он упал бы. Колчак внезапно обернулся и пристально взглянул на него, побледневшего, с полуоткрытым ртом.

- Мистер Пиркенсон, вам нехорошо? - по-английски спросил Колчак, но тут же получил ответ:

- Нет, нет, все хорошо, не беспокойтесь, прошу вас.

Вышли во двор, и Николай услышал шум работающего двигателя точь-в-точь как тогда, и вот опять накатило то самое ощущение, будто все переживалось вновь и опять его с семьей вели на расстрел. И даже вспыхнула мысль: "Только бы родные не догадались, до последнего мгновения не догадались..."

Прошли в полуподвал, который сейчас был освещен не светом керосиновых ламп, как в тот раз, а лучами солнца, врывавшимися через зарешеченные окна. Но несмотря на разное освещение, Николай увидел, что помещение преобразилось. Особенно преобразились стены, покрытые обоями с какими-то мелкими цветами, - продырявленные, изорванные во многих местах, они к тому же были забрызганы веерообразно чем-то коричневым.

- Ну вот, смотрите, - показал Соколов рукой на пол и стены. - Сюда привели одиннадцать человек - царскую семью и их прислугу. Бедняги ждут, что сейчас подадут транспорт и их куда-то перевезут, в безопасное, как сказали чекисты, место, а вместо этого входят Янкель Юровский, Никулин, Ваганов, Матвеев, его подручные, военнопленные венгерцы с винтовками и начинается бойня. Юровский стреляет первым и сразу же убивает императора, потом падают на пол цесаревич, великие княжны и все другие. Их добивают на полу штыками - смотрите, вот и вот следы штыков на полу. Тела протыкали насквозь, и острия втыкались в пол. Взгляните и на стены - они все в пулевых отверстиях, забрызганы кровью жертв. Вы можете себе представить ужас всего, что происходило здесь? И ведь убивали не простых смертных, а помазанника и его семью!

Соколов даже не удержался от того, чтобы возвысить голос и потрясти сжатым кулаком, а Николай, точно это его убивали здесь, его родных протыкали штыками, провел рукой по вспотевшему лбу и спросил, почему-то говоря по-английски:

- А вы уверены, что здесь казнили именно царя России с семьей, а не каких-то... посторонних людей?

- Я абсолютно уверен в этом! - твердо сказал Соколов и посмотрел на "американца" очень строго. - Смотрите, что написали убийцы на обоях, не удержавшись от желания похвалиться своей победой.

- Что же написали убийцы? - с интересом спросил Колчак.

- А вы взгляните сюда, ваше высокопревосходительство, - сделал Соколов пригласительный жест, и на лице его выразилась загадочная мина. Они подошли к стене, на которой виднелась надпись, сделанная карандашом. Почерк твердый, культурный.

- Кажется, по-немецки написано? - прищурившись, сказал Колчак. - Как жаль, но не силен...

- А я вам переведу. Эту надпись мы уж зафотографировали и снимок к делу приобщили. Здесь - строчка из Гейне, об убийстве царя Валтазара, который Иегову оскорбил. Догадываетесь, кто эту надпись сделал? Причем словечко "Валтазар" с интересным таким окончанием - не "зар", а "цар", то есть царь, наш, русский царь. Вот и получается, что убили здесь не кого иного, а именно русского царя, оскорбителя иудеев. Они-то и убили, чекисты эти...

Все помолчали. Колчак, казалось, находился в глубоком раздумье. Он поглядывал то на надпись, то на Николая, точно не мог определиться в мыслях: кто же этот человек, что стоит рядом с ним. Если он - Николай Романов, то кого же убили в подвале, для чего сделали эту надпись?

- Какие ещё доказательства того, что здесь расстреляли Романовых? спросил Колчак.

Соколов вздохнул и сказал: