Раймонд Картье - Тайны войны

Фюрер сам отобрал гауляйтеров, которых он хотел поставить во главе больших частей России. Лозе для Прибалтики, Каше в Москве, Кох на Украине, Фрауенфельд в Крыму, Тербовен на Кольском полуострове. Все «старая гвардия», твердые люди.

Задачей их было подготовить будущее. Какое?

Меморандум от 2 апреля 1941 г. (документ 1017 P. S.) дает ответ на этот вопрос. Россию ожидало расчленение на семь государств.

Германские геополитики, бывшие в этом вопросе советниками Гитлера, предусматривали в первую очередь Великороссию, т.е. центральную область, сердцем которой была Москва. Это – историческое ядро России, центр ее могущества, ячейка, откуда вышел панславизм. Ее необходимо было ослабить. К этому приводили три средства:

1) полное упразднение еврейско-большевистского управления без всякой попытки заменить его каким-нибудь более разумным и гуманным;

2) экономическое ослабление, путем конфискации наличных запасов, промышленных предприятий и средств передвижения;

3) отторжение значительных территорий и присоединение их к соседним политическим образованиям: Украине, Белоруссии и Донецкому Краю.

«Белоруссия и Дон, – говорится в немецком документе, – края бедные и отсталые. Они не опасны для Райха, их можно увеличить и усилить, при условии бдительности. Поэтому к Белоруссии следует придать Калининскую область, а к Дону – Саратовскую. Таким образом, Москва была бы в 250 километрах от границ Великороссии».

Украина должна была получить самую широкую национальную автономию. Она становилась экономическим и политическим вассалом Райха и была бы включена в союз Черноморских держав. Ей предоставлялись двойная миссия: почетная обязанность кормить Райх и доверительная обязанность быть постоянной угрозой для Москвы.

Пятой державой был намечен Кавказ. Его этническое и лингвистическое разнообразие исключительно богато. Поэтому его легко раздробить на ряд мелких суверенных образований, составляющих в целом федерацию. Но район Баку с его нефтяными промыслами должен был так или иначе остаться под контролем Германии.

Из Средней Азии и Туркестана советники Гитлера хотели сделать мусульманское государство в качестве вспомогательного союзника Великого Райха. Это государство, – говорится в документе 1017 P. S., – явится операционной базой и средством давления на Индию.

Остаются балтийские провинции, т.е. Литва, Латвия и Эстония.

«Нужно будет, – говорит меморандум, – организовать переброску в центральные области России значительной части городского населения Латвии и низшие группы населения Литвы. Затем будут предприняты шаги к заселению этих стран народами германской расы. Большой контингент могут дать немцы с Поволжья, очищенные от нежелательных элементов. Следует далее иметь в виду датчан, норвежцев, голландцев и даже – после победоносного исхода войны – англичан. В течение одного или двух поколений этот новый район колонизации может быть присоединен к Райху».

Таким образом, победа Германии должна была привести к полному разрушению политической мощи славян. Далее она должна была привести к колоссальной перестройке политических образований и к грандиозным переброскам населения. Запад Европы тоже не был пощажен. Германия собиралась очистить мелкие государства, населенные народами германской расы, как Голландия и Дания, и перебросить их население в степи Восточной Европы. И англичане, конечно, могли не сомневаться в том, что им предстояло участвовать в насаждении германизма в Литве и Эстонии.

Для характеристики германских амбиций существует свидетельство, еще более ценное, чем документ 1017 P.S.: собственные слова Гитлера.

Это было 16 июля 1941 г., во время большого совещания по вопросам реорганизации Восточных областей (документ L. 221). Германские танки были уже в Ельце, – приближаясь к Москве. Русские армии поспешно отступали. Победа была почти в руках и фюрер говорил с авторитетом триумфатора.

Он начал с того, что разнес один французский журнал правительства Вищи за его «бесстыдную наглость»: журнал осмелился написать, что война в России должна вестись ко благу всей Европы, как целого. Он, Гитлер, хотел, чтобы война велась ко благу Германии и больше никого.

«Мы не должны, – сказал он, – опубликовывать действительные наши цели, но мы должны знать точно, чего хотим.

Надо действовать так, как мы действовали в Норвегии, Дании, в Бельгии и в Голландии. Мы объявим, что мы вынуждены оккупировать, управлять и умиротворять; что это делается для блага населения; что мы обеспечиваем порядок, сообщение, питание. Мы должны изображать себя освободителями.