Ян Марек - По следам султанов и раджей

— Это абдарханы, хранилища воды, — пояснил мне Шамим. — Их еще называют себилы или свободные колодцы. Шииты ставят их в память о том, как мученики их религии вынуждены были страдать от невыносимой жажды во время битвы при Кербеле. Посмотрите, на этом красном знамени мы можем прочитать стихи Аниса о жажде Хусейна и его сторонников. А рядом, на другом знамени, зеленого цвета, вы разберете имена Аллаха, пророка Мухаммеда и нескольких имамов. На себиле около мечети вы увидите цитаты из Корана, которые наверняка будут засыпаны цветочными гирляндами и надувными шариками. Вы даже представить себе не можете, что произойдет, когда наступит вечер! Как только стемнеет, каждая большая себила осветится зеленым или красным неоном, а ее силуэт высветится рядами маленьких лампочек.

Я подумал, что вряд ли смогу еще раз прийти сюда, когда себилы будут здесь еще стоять. Но Шамим словно прочитал мои мысли и оказал:

— Они останутся тут, пока не пройдет главная процессия. Тогда настанет самый большой спрос на воду. Если воды в себилах не хватит на всех, то на улицах поставят передвижные цистерны на повозках, запряженных ослами или мулами. У кого будет очень большая жажда, тот сможет утолить ее прямо из шланга одной из пожарных машин, которые целый день дежурят на улицах.

Второй раз я так и не сумел выбрать время, чтобы посетить себилы. Одно шествие сменялось другим. На седьмой день мухаррама через весь город прошла процессия в память мученической смерти племянника Хусейна Касима. В возрасте десяти лет его помолвили с дочерью Хусейна Фатимой, но еще до свадьбы он погиб в битве у Кербелы. Сегодняшняя процессия воспроизводила свадебное шествие Касима. Во главе верхом на украшенной лошади ехал мальчик, одетый как жених, в руке он держал знамя Касима. За ним следовала процессия, впереди которой шел оркестр, затем танцовщицы, пританцовывая и напевая элегии, ударяя при этом себя в грудь и время от времени, жалобно выкрикивая: дулха, дулха! — «жених, жених!». В ашурхане мальчика положат на катафалк, обмоют словно покойника и оденут в саван. Затем придут плакальщицы, и всю ночь из ашурханы будут раздаваться их стенания.

На следующий день шииты обычно устраивают поминки младшего брата Хусейна Аббаса, погибшего мученической смертью при попытке пробиться через окружение к Евфрату и принести своим соратникам воду. В тот же, восьмой день погиб также и имам Хусейн, поэтому в процессиях можно увидеть завернутые в материю копья с наколотыми на них лимонами, которые символизируют отрубленную голову Хусейна.

В предпоследний день мухаррама то улицам города движется процессия зуль–джанах — «окрыленный» (так назвали быстрого словно ветер коня Хусейна). Впереди идут люди, которые несут подкову — символ коня Хусейна. Они врезаются в толпы зрителей, толкают и бросают их на землю, как бы тем самым демонстрируя боевые качества коня Хусейна. Шииты приписывают подкове волшебные свойства и наделяют сверхъестественной силой. Они верят, будто от прикосновения к ней проходят все болезни, подкова может способствовать рождению сына или исполнению сокровенных желаний и т. п. Во время ашуры шииты строго следят за чистотой своей одежды, дома избегают всего, что могло бы осквернить их тела: не общаются с женщинами, не едят мясо и рыбу и не жуют бетель. У шиитов молодая жена открывает свое лицо мужу и переходит к нему в дом лишь после первого мухаррама.

Наконец наступает десятый, самый торжественный день мухаррама — день мученичества, поминовения имама Хусейна. Шамим заранее обещал мне, что отведет меня к одному своему знакомому, дом которого находится на центральной улице. С балкона этого дома мы сможем спокойно наблюдать за всей процессией.

Безусловно, на религиозные шествия лучше смотреть сверху, чем участвовать в них. К тому же следует учитывать, что хотя шииты и не отличаются особой вспыльчивостью, однако в десятый день мухаррама у некоторых из них кровь словно вскипает. Достаточно незначительного повода, неуместной улыбки или шутки для того, чтобы началось кровопролитие. Любопытный зритель — суннит или индус — легко может стать жертвой остро наточенных ножей, и тогда весь город превращается в арену братоубийственной распри.

Центральная улица уже была заполнена народом. Все ждали главную и самую длинную процессию, в которую по мере ее прохождения вливались из прилегающих улиц толпы. Зрители с нетерпением ожидали увидеть снова все знамена и знаки кербельских мучеников, их оружие, катафалки и королевские троны. Однако более всего внимание присутствующих привлекало основное действие сегодняшней программы — шествие самоистязателей с бичами и камнями в руках.