Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Сердце христианской Европы было избавлено от турок. Сулейман потерпел первое поражение, будучи отброшенным от стен великой столицы силой, которую его собственная сила превосходила в три раза. В Буде вассал султана Запольяи встретил его поздравлениями по поводу «успешной кампании». Таковой султан пытался представить ее своим подданным, отмечавшим его возвращение народными гуляньями во время пышного праздника обрезания его пяти сыновей. Султан стремился сохранить лицо, представляя дело так, будто он и не собирался овладевать Веной, а лишь хотел сразиться с эрцгерцогом Фердинандом, который так и не осмелился выступить против него, а значит, как впоследствии выразился Ибрагим, он и не король вовсе, а маленький венский обыватель, недостойный серьезного внимания.

В глазах всего мира авторитет султана был спасен прибытием в Стамбул второго посольства от Фердинанда, предложившего перемирие и ежегодный пансион султану и великому визирю, если они признают его королем Венгрии, уступят Буду и откажут в поддержке Запольяи. В ответ на это Ибрагим распахнул окно и с гордостью указал на знаменитый Едикуле — замок Семи башен, где хранились несметные богатства Сулеймана. И никакая личная взятка, добавил он, не заставит визиря предать своего господина. Несмотря на все его высокомерие, сознательное упоминание эрцгерцога просто как Фердинанда и отказ называть Карла императором — титул, который он оставлял только для одного султана, — атмосфера встречи была более дружественной, чем раньше. Тем не менее послам дали понять, что мир может быть заключен только на условиях, которые изложит сам султан.

Султан по-прежнему выражал решимость скрестить оружие с императором Карлом, которого предпочитал пренебрежительно именовать «королем Испании». И 26 апреля 1532 года он еще раз двинулся вверх по Дунаю со своей армией и речным флотом. Еще не достигнув Белграда, Сулейман был встречен новыми послами Фердинанда, который теперь предлагал мир на еще более привлекательных усло виях, увеличив размеры предложенного пансиона и выразив готовность признать отдельные претензии Запольяи. Но султан, приняв послов Фердинанда в обстановке роскоши и одновременно унизив их тем, что разместил ниже посланника короля Франции, подчеркнул, что его враг не Фердинанд, а Карл. «Король Испании, — с вызовом сказал он, — на протяжении длительного времени заявлял о своем желании пойти против турок; но я, милостью Божьей, иду с моей армией против него. Если у него храброе сердце, пусть он подождет меня на поле боя, и тогда пусть на все будет воля Божья. Если, однако, он не захочет подождать меня, пусть пришлет дань моему императорскому величеству».

На этот раз император, вернувшийся в свои германские владения и временно находившийся в мире с Францией, полностью осознал серьезность турецкой угрозы и свою обязанность защитить от нее Европу. Он собрал самую многочисленную и наиболее сильную императорскую армию из всех, когда-либо противостоявших туркам. Вдохновленные сознанием того, что наступил решающий поворотный момент в борьбе между христианством и исламом, солдаты толпами стекались к театру военных действий из всех уголков его владений. Из-за Альп пришли итальянские и испанские контингенты. Никогда раньше в Западной Европе не собиралась такая крупная армия.

Для этого Карлу пришлось договориться с лютеранами, которые прежде делали напрасными все усилия по обороне империи своим нежеланием выделить для этой цели соответствующие денежные средства, военное снаряжение и припасы. Теперь, в июне 1532 года, в Нюрнберге было согласовано перемирие, по которому католический император в обмен на поддержку пошел на важные уступки протестантам и на неопределенное время отложил окончательное решение религиозного вопроса. Так Османская империя парадоксальным образом стала, по сути, «союзником Реформации». Более того, союз оказался таковым, что напрямую повлек за собой на завоеванных христианских территориях поддержку турками протестантов в противовес католическим общинам; он даже принес некоторое одобрение турками веры реформаторов, не просто в политическом, но в религиозном плане, с точки зрения запрета на поклонение образам, свойственного также исламу.

Теперь Сулейман, вместо того чтобы, как и раньше, следовать по долине Дуная прямо на Вену, выслал вперед нерегулярную кавалерию, чтобы продемонстрировать свое присутствие перед городом и разорить его окрестности. Сам он вел главные силы армии несколько южнее, на открытую местность, возможно с намерением выманить врага из города и дать ему сражение на местности более благоприятной для регулярной кавалерии. В 60 милях к югу от города он был остановлен перед небольшой крепостью Гюнс, последним венгерским городом перед австрийской границей. Здесь султан столкнулся с неожиданным героическим сопротивлением небольшого гарнизона, который под руководством хорватского аристократа по имени Николай Юрисич стойко держался, задержав продвижение Сулеймана почти на весь август.