Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

В этой протекционистской роли особая ответственность ложилась на Британию. Дело в том, что до открытия конгресса британское правительство, в качестве гарантии против ожидаемого удержания Россией разных завоеванных территорий, втайне договорилось с Портой о конвенции, уравновешивающей в Азии то, что было согласовано в Европе с русским послом относительно раздела Болгарии. В соответствии с этой конвенцией Британия, чтобы иметь возможность присоединиться к султану в защите его оставшихся азиатских владений против будущих российских атак, должна была оккупировать остров Кипр и управлять им, взамен выплачивая султану ежегодную дань из избыточных доходов и получив обещание провести, при содействии Британии, необходимые реформы.

Так появился «новый Гибралтар», чтобы не допускать Россию в восточную часть Средиземноморья. Эта база должна была защищать не только азиатские владения турок, но и британские коммуникации с ее собственной мусульманской империей в Индии. Тем самым восстанавливался британский престиж на восток. Также это помогало нейтрализовать другие уступки России. Теперь на восточном, как и на западном, краю Османской империи стояли стражи, защищающие ее от русского империализма, — имперские силы Британии и Австро-Венгрии.

Тем временем в центре османского правительства — Стамбуле — европейские державы смогли убедиться в обоснованности своих опасений относительно перспектив новой конституции. Несмотря на их скептицизм касательно мотивов турок, убеждения, стоявшие за новым документом, были вполне искренними со стороны Мидхат-паши и зреющего поколения конституционных реформаторов. Не исключено, что, если бы умственное здоровье Мурада V было в состоянии выдержать все тяготы, связанные с султанатом, он, будучи сторонником реформ и обладая юношеской энергией, сумел бы провести реформы и остался на троне при новом конституционном режиме.

Но у его брата Абдул Хамида таких намерений не было. По убеждениям и склонностям он был автократ, принял конституцию, руководствуясь мотивами проницательного оппортуниста, и его изменения первоначального проекта демонстрировали стремление сохранить права суверена, а не заботу о благе народа. Он цинично использовал конституцию на Константинопольской конференции в качестве фасада, за которым можно было предупредить и предотвратить разделение власти. Как только конференция закончилась, султан сразу же безосновательно уволил Мидхата-пашу, вдохновителя и создателя конституции, с поста великого визиря. Опасаясь народных волнений в его поддержку, султан немедленно препроводил опального визиря на императорскую яхту и отправил его в изгнание в Италию. По иронии судьбы это действо было выполнено в рамках самой конституции, в соответствии с включенной в последнюю минуту статьей, на которой настоял султан, направленной против сильной оппозиции. Эта статья давала ему право «изгонять с территории империи тех лиц, которые, на основании достоверной информации, собранной органами полиции, признаны угрожающими безопасности государства». Три года спустя Мидхат, возвращенный из изгнания, предстал перед судом и был приговорен к смерти. Приговор был заменен пожизненным заключением в одной из арабских крепостей, где он был убит в 1884 году.

Таким был похоронный звон по личным свободам, предусмотренным в хартии Танзимата. В будущем Османском государстве, каким его замышлял молодой напористый султан, не было места для столь напористого (и популярного) государственного деятеля, как Мидхат. Волевая независимость его действий и принципов представляла угрозу прерогативам султана и подразумевала ограничение его верховной власти. Абдул Хамид не сомневался, что народ ответствен перед султаном, а не султан перед народом. Только он, единственный властелин, мог пожаловать народу конституцию. Только он имел право распоряжаться и управлять государственной машиной.

В соответствии с положениями конституции, пока еще прячась за ее фасадом, Абдул Хамид распорядился провести всеобщие выборы — первые в истории выборы в мусульманском государстве. Первый османский парламент собрался в марте 1877 года — сенат, состоящий из 25 назначенных чиновников, и палата из 120 депутатов, избранных под давлением властей и откровенно неконституционным путем. Тем не менее парламент включал, как и было задумано Мидхатом, христиан и евреев, турок и арабов, предоставляя право голоса всем слоям общества, пусть даже и непропорционально их численности. Абдул Хамид видел в парламенте собрание марионеток, созданное, чтобы придать видимость юридической силы и народного одобрения таких мер, какие он решит навязать.