Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Отныне мир воцарился в европейских владениях Османской империи на продолжительный период. Европейские страны большую часть этого периода воевали между собой. После кончины в 1740 году императора Карла VI Габсбурга осталось наследство, которое можно было бы заполучить путем расчленения австрийских владений, унаследованных, согласно Прагматической санкции, его дочерью Марией-Терезией. Это привело сначала к Войне за австрийское наследство, затем к Семилетней войне и приходу к власти в Европе прусского короля Фридриха Великого.

Франция, взяв на себя роль миротворца и защитника Османской империи, была по-прежнему готова, преследуя свои собственные интересы, не всегда совпадающие с османскими, втянуть турок в европейские конфликты, не только как пассивную, но и как активную уравновешивающую силу. В данный момент, имея совместные с Пруссией и германскими князьями планы относительно Австрии, французы оказали давление на турок, чтобы те вторглись в Венгрию, обещая им это королевство в качестве вознаграждения за отвлекающий маневр. Однако султан Махмуд I, преемник Ахмеда, не дал себя вовлечь в этот конфликт. Он твердо настаивал на нейтралитете Турции, опубликовав манифест, в котором стремился отговорить другие страны от войны, и даже взял на себя смелость предложить им свое собственное посредничество. «Неверный» захотел помочь христианам договориться о мире! Этот жест вызвал у европейцев не более чем улыбку.

Французы даже обратились к авантюристу Бонневалю, которому позднее была пожалована пенсия, с обещанием возвращения во Францию, в надежде, что его влияние может заставить Порту решиться на войну. Однако султан и его министры оставались непреклонными. Настойчивое возобновление французами на протяжении последующего десятилетия попыток вовлечь Порту в союз с Пруссией и Швецией встречало столь же упорный отказ. Порта была настолько исполнена решимости любой ценой обезопасить себя от войны, что пошла, в ответ на предложение Марии-Терезии и при посредничестве англичан, на подписание договора «вечного» мира с Австрией и Россией.

На протяжении этих десятилетий османские турки, слепые к опасностям, которые могли грозить им в будущем, с облегчением поддались фаталистической инертности, соответствовавшей их темпераменту. Лишь незначительное меньшинство элиты, реалистично оценивая слабость империи с ее насущной потребностью в перевооружении и реорганизации, видело в этой передышке шанс на наведение порядка в доме османов перед следующим решительным столкновением с Россией, которое должно было неизбежно произойти.

А среди большей части правящего истеблишмента господствовала благодушная недальновидность. На всех его уровнях распространилась явная слепота к недостаткам или, по крайней мере, упрямое нежелание их замечать. Подобный душевный настрой уходил корнями в традиционную привычку верить в непогрешимость османских институтов и, забывая об опыте, в неполноценность институтов неверных. Оборачиваясь своекорыстием, эти настроения распространялись вниз по вертикали и во все стороны от непрерывно сменявших друг друга великих визирей, пропитывая официальную иерархию и, вследствие постоянного расширения сфер коррупции, развращая государственную машину в целом. Они дошли и до янычар, ядра турецких вооруженных сил. Получив в свое время от султана Мехмеда привилегию освобождения от налога на импорт, они больше не полагались на войну, а расширяли коммерческий размах своих побочных занятий и, подобно остальному обществу, приобрели непосредственную заинтересованность в сохранении мира. Теперь, в случае нарушения мира, им было что терять.

Султан Махмуд скончался в 1754 году. Преемником стал его брат Осман III, жертва «Клетки», горбун. Он правил как султан, продолжавший мирную политику своего брата, всего три года. Начиная с его последнего года и на протяжении первого года правления Мустафы III, который ему наследовал, империей, по сути, управлял Рагиб-паша, великий визирь, сравнимый по масштабу личности с семейством Кепрюлю. Человек исключительной честности и просвещенных идей, знакомый с европейской наукой и поклонник трудов Исаака Ньютона, он стремился к идеалам европеизации, но на данном этапе, в интересах порядка, видел необходимость в проведении реформ без угрозы «гармонии существующих институтов».

За рубежом он проводил мирную политику Порты, акцентируя внимание на поиске равновесия. В поисках противовеса силе Австрии и России Рагиб-паша в 1761 году подписал договор с Пруссией, который, он надеялся — если бы определенные события не помешали этому, — превратится в наступательный и оборонительный союз. Пруссия была страной, не имеющей никаких территориальных планов относительно Османской империи. Полностью осознавая русскую угрозу, а значит, и потребность в реформировании турецкой армии, Рагиб реорганизовал ее арсенал, создал литейную для пушек, сформировал корпус мостостроителей и начал строить новые боевые корабли. Он учредил школы математики, морского дела, инженерных и артиллерийских наук, ввел обязательную боевую подготовку для янычар, саперов, сипахов и феодальной кавалерии из Анатолии. Он реорганизовал администрацию, стремился навести порядок в государственных финансах, подавил бандитизм в Анатолии и обеспечил остро необходимую поставку зерна в священные города Медину и Мекку. Что касается общественных работ и коммунального хозяйства, великий визирь оживил старый проект прокладки канала между Черным и Средиземным морями вокруг Босфора, прорезав Малую Азию от верхушки Изникского залива и дальше следуя к Мраморному морю. С помощью таких разнообразных мероприятий великий визирь стремился направлять энергию и контролировать неугомонный дух нового султана Мустафы III, который на первых порах был согласен полностью доверить ему управление.