Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Кара Мустафа, нацеленный на осаду, действительно не спланировал заранее оборону собственных сил, ведущих осаду города, от армий, идущих на выручку осажденным. Османский лагерь турок не был укреплен и по большей части не был прикрыт ни сторожевыми постами на вершинах холмов, ни кавалерийскими разъездами на равнине. Более того, даже теперь, когда прибытие армии поддержки стало очевидным, Мустафа не предпринял никаких срочных мер к переброске части своих войск для отражения ее атаки. Он пренебрег возможностью не допустить переправу австрийских или польских войск через Дунай — такая операция требовала отправки хорошо вооруженного отряда под его собственным командованием, но Мустафа поручил ее крымскому хану, впоследствии обвинив его, как козла отпущения, в неспособности противостоять врагу. Также Мустафа даже не попытался остановить продвижение противника по крутым скалистым склонам Каленберга либо опередить его, заняв вершину горы. Только когда гребень и склоны Каленберга осветились вспышками огней вражеских ракет и лагерных костров, Кара Мустафа понял, что безнадежно опоздал. Все, что он теперь мог сделать, — это направить отряд к подножию горной гряды и ждать, когда Собеский начнет наступление по склонам вниз.

Оно началось перед рассветом 12 сентября. Дисциплинированные христиане спускались вниз в образцовом боевом порядке и в строгой очередности, но показались туркам «потоком смолы, который тек вниз по склонам, пожирая все, к чему прикасался». Кара Мустафа был уверен, что отряда кавалерии будет достаточно, чтобы отбить наступление. Только тогда, когда крымский хан потребовал использовать янычар, он выделил отряд, оставив основные силы в траншеях перед городом. Теперь уже не было времени, чтобы переправить необходимое количество артиллерии.

Последовавшая за этим битва, в которой турецкие войска оказались между двух огней — хорошо вооруженным гарнизоном и деблокирующей группой, длилась весь день. Сначала она приняла форму сумбурных стычек среди скал и ущелий склонов. Затем внизу, на равнине, после жестокой схватки между турецкой и польской кавалерией, с участием немцев, Собеский повел свои лучшие войска прямо на турецкий центр и в лагерь, где выделялся шатер великого визиря. При виде христианского завоевателя собственной персоной татарский хан воскликнул: «Клянусь Аллахом! Король действительно среди нас!» — и со своими людьми пустился наутек. Огромная масса османской армии смяла ряды и в панике обратилась в бегство, оставив на поле боя десять тысяч убитых.

Янычары, засевшие в траншеях перед городом, не атаковавшие, но и не отступившие, были наголову разбиты, оказавшись между защитниками города, находившимися перед ними, и победоносными поляками у них в тылу. В общей панике османский лагерь был брошен со всей его артиллерией, сотней тысяч голов рогатого скота и такими трофеями, как украшенное драгоценными камнями оружие и кушаки, богатые ковры, дорогие ткани и меха. Все это стало вознаграждением Собескому и его армии. Но, к своему немалому разочарованию, они обнаружили лишь немного монет и слитков серебра и золота — турки успели вовремя унести их с собой. Среди трофеев были и диковины, включая только что обезглавленную самку страуса; попугая, который упорно не желал даваться в руки; других птиц в золотых клетках; а главное — большие запасы кофе, что привело к созданию первого венского кафе.

Великий визирь поспешно бежал вместе со своим войском, успев спасти лишь знамя Пророка и значительную сумму денег и оставив свой роскошный шатер польскому королю, который отправил своей королеве в качестве символа победы золотое стремя от боевого коня Мустафы. Хвастаясь, в сопроводительном письме, своим захватом лагеря «неверных» со всеми его богатствами, польский король подробно перечислил драгоценные плоды своей собственной добычи, после чего заключил: «Мы гоним перед собой множество верблюдов, мулов и пленных турок». Граф Штаремберг пришел в османский шатер, чтобы выразить свое почтение Собескому, освободителю Вены. Перед шатром между позолоченными флагштоками висело огромное, шитое золотом знамя с бунчуками султана, и на следующий день все это было с триумфом пронесено по улицам города, а военачальники христиан проехали в победной процессии.

Полутора веками ранее Сулейман Великолепный потерпел неудачу с осадой Вены в значительной степени из-за проблем с транспортом и снабжением. Но он уходил от стен города, сохранив армию невредимой. Черный Мустафа сражался и проиграл генеральное сражение противнику, уступавшему ему в численности; и армия, та часть, которой удалось выжить, была низведена до состояния бегущей толпы. Поражение Кара Мустафы раз и навсегда подорвало в глазах Европы престиж османских турок как народа-завоевателя.