Джон Бальфур - Османская империя [Шесть столетий от возвышения до упадка, XIV–ХХ вв.]

Соколлу с энтузиазмом принялся за дело. В 1568 году он направил большое войско по Черному морю в Азов, контролируемый османами, и еще более крупное войско для захвата Астрахани. Войска были доставлены флотом вверх по Дону до точки, откуда должны были начать рыть канал с привлечением сил местных татар. Таким образом, была начата подготовительная работа, предшествовавшая собственно строительству. Однако при слабых технических возможностях XVI века, после того как треть канала была прорыта, строители столкнулись с трудностями. Так что часть флота пришлось доставлять к Волге волоком, откуда он пошел вниз по течению на осаду Астрахани. Осада не удалась из-за явной нехватки пушек, суровой зимы и общего упадка морального состояния турецких войск, теперь жестоко страдавших на обратном пути через степи в Крым.

Честолюбивый и независимо мысливший крымский хан Девлет-Гирей, желавший положить конец любым подобным вторжениям султана в свои владения, очень старался обратить внимание османских солдат на лишения, которые ожидали их, хороших мусульман, в этих северных краях. Он подчеркивал непродолжительность ночей — всего лишь пять часов летом — и отсюда нехватку сна, что будет плохо действовать на них, созываемых на молитву через два часа после захода солнца и вновь на рассвете. Османы отказались от операции, а во время возвращения домой значительная часть их войска погибла во время сильного шторма на Черном море. Север, решили оставшиеся в живых, не для мусульман. На деле Девлет-Гирей, имевший сильные династические притязания, замыслил прямое наступление собственными силами на Москву в тот момент, когда внутренняя ситуация для Ивана Грозного стала критической. И правда, с небольшим отрядом татарской кавалерии он проник настолько далеко, что сжег пригороды Москвы. Тем временем о грандиозном проекте Соколлу по устройству канала Дон — Волга больше ничего не было слышно. Султан Селим дал ему понять: «Издержки и потери будут суммированы, и вам надлежит компенсировать их».

Вскоре после этого царь направил в Порту посла, и было достигнуто мирное соглашение. Султан сохранил свою власть над Крымским ханством и отказался от претензий на Астрахань. Московиты и татары были предоставлены сами себе для выяснения отношений, а владычество царей распространилось на восток до Сибири. Таким, завершившимся миром, сохранявшимся на протяжении почти целого века, было первое столкновение между двумя могучими империями — Турцией и Россией.

Соколлу, по-прежнему пристально следивший за торговлей с Востоком, теперь задумал второе великое техническое предприятие. Это было строительство канала через Суэцкий перешеек, предназначенного для соединения Средиземного моря с Красным морем и далее с Индийским океаном. Но ему помешало крупное восстание в провинции Йемен, требовавшее немедленного подавления, что и было сделано.

Соколлу тем временем переключил свое внимание на запад, на Тунис, где Улудж Али, главный адмирал и губернатор Алжира, вновь оккупировал город, изгнав местного правителя, поставленного Карлом V, но оставил испанский гарнизон цитадели. Соколлу, продолжая традиционную османскую политику, все так же считал Испанию главным врагом империи и стремился, желательно с помощью французов, развязать против испанцев новую крупную кампанию в Средиземноморье. В регионе сложилась благоприятная обстановка для возрождения роли Турции в качестве защитника ислама от натиска христиан. Речь идет о восстании мавров Гренады против короля Испании Филиппа II. Мавры нуждались в большей поддержке, чем могли им оказать братья по вере из Северной Африки, и они направили в Стамбул депутацию, прося вмешательства султана. Здесь они встретили дружелюбный прием со стороны своих единоверцев — мусульман.

Однако султан впервые проявил признаки собственной воли. Селим вовсе не хотел помогать маврам, вместо этого он стремился направить свои действия против венецианцев, с которыми империя тогда еще была в мире. Дело в том, что они владели островом Кипр, а это была территория не только богатая хлопком и сахаром, но и славившаяся высоким качеством своего вина. Об этом Селиму напомнил влиятельный фаворит, португальский еврей-финансист по имени Иосиф Наси — до недавнего времени Дон Мигуец, который был известен своей особой враждебностью к Венеции. При поддержке другого фаворита султана, Лалы Мустафы, Наси подстрекал Селима к вторжению на Кипр, наградой за которое станут не только превосходные местные вина, но и изобилие золотых дукатов Венеции. Селим согласился и на одной веселой попойке зашел так далеко, что обнял Наси и обещал ему, что в случае успеха тот станет королем Кипра. А пока, за неимением других должностей, Наси был назначен правителем Наксоса, Пароса, Андроса и еще десятка других островов Кикладского архипелага, существенными доходами от которых вместе с прибылями от торговли их винами он мог пользоваться, выплатив лишь весьма умеренные налоги.