Шарль Диль - История Византийской империи

ЛАТИНО-КОНСТАНТИНОПОЛЬСКАЯ ИМПЕРИЯ И ГРЕКО-НИКЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ (1204—1261)

Первым результатом завоевания Константинополя крестоносцами было глубокое изменение облика восточного мира.

На развалинах Византийской империи пышным цветом расцвели латинские феодальные сеньории. В Константинополе образовалась Латинская империя, императором которой бароны-крестоносцы избрали Балдуина, графа Фландрского; в Фессалонике, под властью маркиза Монферратского Бонифация, было основано королевство, находившееся в номинальной зависимости от императора. Появились титулярные герцоги Никеи и Филиппополя, сеньоры Дидимотики и Адрамиттия. Через несколько дней после взятия Константинополя в результате победоносных рыцарских походов, которые Бонифаций Монферратский довел до Афин и Коринфа, были основаны другие латинские государства: маркизат Водоницы, сеньория Негропонта, Афинское герцогство, которым управляла бургундская фамилия Делярош, Ахейское или Морейское княжество, завоеванное Жоффруа де Виллардуэном и Вильгельмом де Шамплиттом и оказавшееся самым устойчивым из всех завоеваний крестоносцев на латинском Востоке в 1204 г . С другой стороны, Венеция немедленно заняла Диррахий близ Эпира, Модону и Корону в Пелопоннесе, Крит и Эвбею, Галлиполи, Родосто, Гераклею и обширный квартал в Константинополе; ее патриции заняли острова Архипелага, где были основаны герцогство Наксос и маркизат Чериго, эрцгерцогство Лемнос и сеньория Санторино. Венеция, владычица этой замечательной колониальной империи, вполне законно могла позволить своему дожу именоваться «господином трех восьмых византийской империи».

Разгром Византийской империи повлек за собой рождение множества греческих государств. В Трапезунде два представителя дома Комнинов — Алексей и Давид — основали империю, вскоре распространившуюся по берегу Черного моря от Гераклеи до Кавказа и просуществовавшую до середины XV столетия (1461). В Эпире побочный потомок Ангелов Михаил Ангел Комнин создал деспотат, простиравшийся от Навпакта до Диррахия. В Никее Феодор Ласкарь, зять Алексея III Ангела, начал собирать вокруг себя все то, что осталось от византийской аристократии и высшего духовенства, и в 1206 г . торжественно короновался «императором ромеев». Ряд других честолюбцев, как-то Габала на Родосе, Манкафа в Филадельфии, Лев Сгур в Аргосе и Коринфе — выкраивали себе владения из клочков империи. Казалось, что наступил конец Византийской империи.

Однако эти новые государства, рождавшиеся к политической жизни, были весьма различны. Латинская империя, несмотря на несомненные достоинства своих первых государей, едва просуществовала полстолетия (1204—1261); ее природная слабость неизбежно сделала ее эфемерной. Наоборот, у византийцев победа иноземцев пробудила патриотизм и воскресила сознание византийской национальности. Вожди, вокруг которых объединились все жизнеспособные силы греческого мира, преследовали одну цель: отвоевать у ненавистных латинян Константинополь. Оставалось только выяснить, которая из двух соперничавших империй — Никейская или Эпирская — сумеет осуществить эту задачу.

Чтобы государственное образование, порожденное четвертым крестовым походом, оказалось хоть сколько-нибудь устойчивым, новой империи нужно было сильное правительство и прочно централизованный аппарат, а в типично феодальном государстве, образованном латинянами, император был всего лишь первым бароном. Его власть, распространявшаяся на большие территории, в политическом отношении была ничтожной. Балдуин тотчас же по восшествии на престол вынужден был объявить войну своему непокорному вассалу — королю Фессалоники, и хотя их и удалось примирить, между ними никогда не устанавливалось прочного согласия. Генрих Фландрский, наследник Балдуина, столкнулся с теми же трудностями; и хотя ему удалось при помощи своей энергии и ловкости подчинить Фессалонику своей власти (1209) и заставить византийских феодалов признать на съезде в Равеннике (1210) его суверенитет, тем не менее афинские герцоги и ахейские короли очень скоро потеряли интерес к делам империи и сделались почти независимыми от нее. Латинская империя не могла многого ждать от Венеции, которая была поглощена своими собственными интересами и ревниво охраняла свои привилегии. Союз с побежденными греками был невозможен. Несмотря на старания некоторых латинских правителей — Монферрата в Фессалонике, Виллардуэнов в Ахайе, — пытавшихся бороться с ненавистью населения к завоевателям и сгладить воспоминания об их грубости, греческий народ в целом сохранял враждебное отношение к иностранцам и страстно ожидал избавителя, откуда бы он ни явился — из Эпира или Никеи. Наконец, к несомненной опасности со стороны греков прибавилась возможная опасность со стороны болгар. Латиняне совершили промах, отвергнув союз, который им предлагал царь Иоанница (1197—1207), и таким образом, вместо того чтобы заручиться поддержкой болгар в борьбе против византийцев, создали себе из них непримиримых врагов; после этого болгары объединились с греческими государями Никеи против Латинской империи и ожесточенно старались ее уничтожить.