Дина Якшина - Прогулки по Кёнигсбергу

Первые плановые взрывы прогремели 12 апреля 1967 года. В магазинах «Детский мир» и «Ромашка», в молодёжном кафе, расположенном рядом с замком, был объявлен нерабочий день. С 11.00 до 13.00 — перекрывается всё движение, выставляется оцепление.

Следующая серия взрывов прогремела 9 декабря 1967 года, 3 января и 12 февраля 1968-го. С 10.00 до 17.00 в эти дни заваливалось мощнейшее западное крыло замка. В газете «Калининградская правда», на последней странице, мелко-мелко читателей уведомляли об изменении маршрутов городского транспорта. О замке, естественно, не говорилось ни слова.

В сентябре 1968 года городские власти обратились к командованию высшего инженерного училища с просьбой «выполнить буро-взрывные работы по разрушению остатков замка и крупногабаритных глыб». Для курсантов это были обычные учебно-практические занятия: закладка множества 750-граммовых шашек, ослабление взрывами стен, заваливание их с помощью тросов танковых тягачей.

Разборка руин завершилась к 1 января 1969 года. Серия очередных взрывов должна была разнести на молекулы последние уцелевшие фрагменты замка. 7 мая, 14 августа, 11 ноября… последний взрыв — 27 мая 1970 года — «закрыл тему» Королевского замка. Навсегда — так думалось партийным и городским властям.

А уже 13 ноября 1970 года Совет Министров РСФСР утвердил строительство в Калининграде Дома Советов. Идеологическое обоснование — железное. На месте, где столетиями короновались прусские короли, воздвигнуть материальный символ новой власти — советской. Незыблемо воздвигнуть. На века. Вместо тех самых квартир, в которых остро нуждались калининградцы и о которых толковал Коновалов в беседе с «реваншистом» Ерашовым.

17 ноября по этому вопросу в Совмине состоялось специальное совещание, на котором и было определено: «…С 1 декабря 1970 г. приступить к строительству Дома Советов». Запланированная дата завершения стройки: 1974 год!

Проект «двойной колоды» (так окрестила это здание графиня Марион Дёнхофф, попутно обозвав его «самым уродливым в мире») был разработан в творческой мастерской ЦНИЭП архитектором Ю. Шварцбреймом.

Справедливости ради следует сказать, что Шварцбрейм предполагал выстроить дом (куда из ненавистных Коновалову «немецких домов» должны были «переехать» облисполком и обком партии) из стекла и бетона. Но местная промышленность в начале семидесятых могла предложить лишь навесные панели из бетона. Проект пришлось «подкорректировать».

И завертелось: в землю было забито 1148 свай. А в смету — первоначально — около пяти миллионов рублей. Но этих (больших по меркам семидесятых годов) денег не хватило даже на то, чтобы построить коробку. Пришлось просить у Совмина дополнительного финансирования. Москва выделила деньги, но в обмен на дополнительную поставку продовольствия: на территории Калининградской области в 1979 году была фактически введена продразвёрстка, с прилавков исчезло даже молоко, а Литва взвыла от участившихся «колбасно-молочных» набегов. Впрочем, это уже совсем другая история…

А что касается Королевского замка… У каждого из нас, не успевших (по возрасту) увидеть его и запомнить, но знавших о том, что когда-то он был, — имелось собственное о нём представление. Я, например, в детстве рисовала его то очень похожим на крепость средневекового феодала (как на картинке в учебнике истории), только из тёмно-красного кирпича… то почему-то очень лёгким, воздушным, увитым плющом и шиповником, как в сказке про спящую красавицу… И даже сегодня, когда я видела уже сотни изображений реального замка, тот — сказочный — ещё колышется зыбким маревом «как сон, как утренний туман».

Эта «прогулка» — по Кёнигсбергу Ганса Хоппа.

Ганс (Hans) Хопп — один из тех людей, которые определили «вектор развития» европейской архитектуры XX века.

Биография Хоппа весьма примечательна. В Америке таких, как он, называют «человек, сделавший себя сам». Он родился в Любеке, в 1890 году, в семье столяра. В раннем возрасте Ганс Хопп открыл в себе удивительную способность складывать из подручного материала — кусков дерева, камешков, осколков стекла, металлической проволоки и т. д., и т. п. — фантастические строения. По ночам ему снились города, так не похожие на провинциально-купеческий Любек.