Александр Пересвет - Русские – не славяне?

Видно, было чем гордиться…

А рядом — западнее, на территории нынешних Брянской и Гомельской областей — жили радимичи, родственные вятичам. И тоже — с непонятной археологией. Тоже возводимой к балтам, но с непонятными особенностиями.

Между тем все становится понятным, если принять гипотезу о венедском происхождении обоих племен. Тут и балтские влияния становятся объяснимыми, и сближения с культурами «настоящих» славян, и отзвук роменско-боршевских элементов, которые явственно возводятся к колочинским предшественникам. И в том, что и летописец не отводит радимичам и вятичам места в рамках «словенеска языка», данная гипотеза лишь находит хоть и косвенное, но мощное подтверждение.

Кривичи тоже не причислены к «настоящим» славянам. Зато причислены некие полочане, которых, вообще-то, ни археология, ни история отдельно не выделяет. Что за парадоксы?

Разбираться начнем с кривичей.

Их территорией стала огромная область — верховья Волги, Днепра и Западной Двины, южная часть Валдая, часть бассейна Волхова и часть бассейна Немана. По нынешней географии это вся северо-восточная Белоруссия, Псковская, Смоленская, часть Московской, часть Тверской, часть Новгородской и часть Петербургской областей. По сути, все сердце Руси — не славянское! В смысле — не из списка «словенеска языка».

Славянское — ниже Припяти. А здесь — кривичское. Не считая словен новгородских.

Впрочем, словене — уже позднейшие насельники. И, судя по Ладоге и Любше, — насильники. Период же освоения кривичами — в археологии выступающими в виде носителей «культуры длинных курганов» — бассейна реки Великой, озера Псковского и верховий Ловати относится к VI–VIII векам. На двести лет раньше славянской интервенции.

А откуда взялись сами кривичи?

Заморские гости. Художник Н. К. Рерих

Это не очень ясно. Известно, что когда они дошли до Ладожского озера, то там построили крепость в месте, которое нынче называют Любша. Зрительно ее можно увидеть на картине Н. Рериха «Заморские гости» — загадочным своим гением он увидел тот самый «светлый город на холме», где и стоял кривичский порт и опорный пункт на Севере.

Но самое поразительное в этом наиболее раннем на северо-западе Руси укрепленном поселении то, что оно, как говорится в справке исследовавшего Любшу великого нашего археолога Е. А. Рябинина, —

— по столь раннему времени возникновения и по технологическим особенностям не имеет аналогов в Восточной и Северной Европе.

А ближайшие аналоги Любшанской крепости находятся в Центральной Европе в ареале расселения западных славян — от Дуная до Польского Поморья.

То, что крепость кривичская, доказывается двумя неоспоримыми фактами. Первый — появилась она в ходе распространения именно кривичей и не носит черт ни финских, ни скандинавских населенных пунктов. Второй — в самой крепости находятся кривичские вещи и, в частности, такие важные этноопределяющие артефакты, как височные кольца.

Так что получается, что кривичи — выходцы с римского лимеса?

Да, по другим, не связанным с Любшей археологическим данным начальным пунктом исхода кривичей называют и Прикарпатье, что заставляет снова сделать предположение об изначальной неславянской природе этого народа. Возможно, об антской. Возможно, о его изначальном генезисе от каких-то давних местных народов — от никому не известных карпов, например. Косвенно предполагать это позволяют данные о том, что динулись кривичи отсюда на север где-то в VI веке. Как раз, когда пражско-корчакские славяне пошли обтекать Карпаты в направлении Византии. Что-то, видно, не сложилось с дружественным контактом…

Считается, что кем бы ни были предки кривичей, над их окончательным обликом немало потрудились местные финно-угорские и балтские племена. Точнее, трудились-то больше всего наверняка как раз кривичские мужчины, но результатом все равно стала метисация. Тем более что, судя по раскопкам в Пскове и Изборске, большой крови меж переселенцами и местными не случилось — они просто селились рядом:

В VIII–IX вв. в Нижнем Повеличье, заселенном в это время по преимуществу автохтонным прибалтийско-финским населением (в языковом отношении родственным предкам современных эстонцев), одновременно существовали два крупных несельскохозяйственных поселения. Одно из них — Псковское городище — являлось племенным центром автохтонов, а другое — Труворово городище — представляло собой внеплеменное торгово-ремесленное поселение, основанное группой славянских переселенцев. [75]