Хани Горо: История японского народа

Главы 2, 3 и 4 представляют большой интерес в том плане, который определил название книги — истории японского парода. Автор показывает, иллюстрируя это выдержками из древних песен и хроник, тяжелое положение как рабов, так и крепостных крестьян, их бегство от своих хозяев, смерть от голода или непосильной работы. Можно было бы в этой части (гл. 2–3) несколько расширить описание активных форм борьбы крестьянства, которые иногда квалифицируются японскими историками как действия воров и разбойников (доро-бо) [4] См., например, Ватанабэ К и д з и р о. Дай Нихон си-кококу. (История японской империи), Токио, 1940. , но по существу являются, конечно, проявлением социального протеста беглых крестьян (X–XII века).

Особенный интерес с точки зрения истории борьбы японского народа представляет глава о феодализме, о XIV–XVI веках. В этой главе много нового, свежего материала, несмотря на то, что о крестьянских восстаниях XV века в японской и европейской литературе было много данных и раньше. Любопытно, что, описывая борьбу крестьян и горожан, автор трактует ее вопреки всем и всяческим традициям японской историографии как борьбу за республиканскую систему правления, хотя бы в местном масштабе города или провинции. Это смелая идея. Обычно, если судить по японским историческим работам, народ якобы выступал всегда за того или иного правителя против другого правителя (за императора против сегуна, за сегуна против императора и т. д.), но никак не за народное правление. Хани Горо усматривает движение за народовластие и в известном восстании 1485–1492 годов в провинции Ямасиро и в движении за самоуправление города Сакаи, японской Венеции, как его называли европейцы, и некоторых других городов. Хотя эти разрозненные движения крестьян и горожан были подавлены, но они свидетельствовали о том. что свободолюбие японского народа, как и всякого другого народа, имеет древние корни.

Некоторая непоследовательность формулировок автора наблюдается в оценке и характеристике событий 1867–1868 годов. Хани Горо по-разному объясняет события 1867–1868 годов, то как преобразования периода Мэйдзи (Мэйдзи исип), что обычно для японской историографии, то как революцию (какумэй), то, наконец, как начало демократической революции. Так, на стр. 86 автор пишет: «Таким образом, революция 1868 гола была действительно революцией, отражавшей требования освобождения от феодализма, выдвигаемые японским народом в ходе крестьянских и городских восстаний; она свергла токугавское правительство Бакуфу и послужила началом современной демократической революции…» Очевидно, и в этом сложнейшем вопросе японской истории (оценка событий 1867–1868 годов), так же как и в вопросе рабовладения, Хапи Горо делает шаг вперед по сравнению с другими японскими историками, приближаясь к оценке событий 1867–1868 годов как революции. Конечно, буржуазная революция в Японии имела существенные отличия от революций в Европе; революция в Японии была половинчатой, незавершенной. Она не привела ни к буржуазной республике, ни даже к ограничению абсолютной монархии: одна форма абсолютизма (сёгунат) сменилась другой — императорской властью. И тем не менее в результате мощного общенародного движения, одним из главных лозунгов которого было свержение сёгуната, к власти вместо крупных феодалов пришли представители других общественных кругов, помещичье-буржуазных. Как бы ни были робки и половинчаты их преобразования, проводимые в течение 4–5 лет после революции (1868–1873 годы), они расчистили путь для капитализма. Помимо ряда реформ в области свободы торговли и предпринимательской деятельности, была проведена основная реформа всякого буржуазного строя— аграрная: крестьянин был превращен из прикрепленного к земле землепользователя в частного собственника своего прежнего надела. Эта реформа, как и прочие преобразования, была куцей, половинчатой, но после ее проведения капиталистические отношения стали господствующими в стране, хотя остатки феодальных отношений сохранились в значительном объеме.

Очень ценно то, что Хан и Горо, описывая ход антиправительственного движения накануне 1867–1868 годов на фоне господствовавших в среде дворянско-буржуазной оппозиции идей реставрации императорской власти (направленных против сегунов), отмечает наличие и республиканских идей. С другой стороны, он подчеркивает и то обстоятельство, что Англия всячески поддерживала идею реставрации императорской власти, опасаясь расширения и углубления революционного движения. Целым рядом цитат из японских и иностранных работ автор рисует тот страшный режим угнетения и шпионажа, который в течение двух с липшим веков господствовал в Японии. Революция 1868 года, не сумевшая полностью ликвидировать феодальные отношения в Японии, сохранила многое из этого ужасного режима доносов и клеветы.