Эрнест Лависс - Эпоха крестовых походов

Материальные следы франкского владычества сохранялись в Элладе долгое время; таковы великолепный собор в Андравиде, герцогский дворец в Фивах, дворец Пропилеев в Афинах, куртины и башни тех грозных замков, названия которых — Бофор, Бовуар (по-гречески Каллископи), Бельрегар (по-гречески Перигарди), Porte-de-Fer, Chastel-Neuf, Saint-Georges, Montesquiou, Creve-Coeur и т. д. — долго жили в памяти туземцев.

Между победителями и побежденными происходил до некоторой степени и обмен идей. Какой-то француз (по-видимому, потому что он сохранил все предрассудки против греков) перевел на ромейский язык «livre de la Conqueste». Греки могли видеть, как трубадур Рамбо де Вакейрас повсюду сопровождал маркиза-короля Бонифация, а менестрели заседали на Равеникском сейме. Ахейский князь Жофруа был поэт. Мотивы и действующие лица французских эпопей получили право гражданства в греческой литературе: паладин Роланд, рыцари Круглого стола, король Артур и Ланселот сделались для греков такими же хорошими знакомыми, какими они были для французов. Прозаические и стихотворные греческие романы часто представляют собой переделки французских рыцарских поэм: роман «Имберия и Маргарон» есть перевод поэмы «Пьер Прованский и прекрасная Магэлона», и т. п. Таково же происхождение поэм «Белтандр (Бертран) Римлянин, Старый всадник», «Флорий и Платсиафлора» (Флор и Бланшфлора). Позднее, в XVI в., греческие поэты заимствуют у своих западных товарищей рифму.

Феодальные идеи Запада утвердились даже при дворе базилевса: Алексей требует от латинян оммажа, греческие династы южных областей дают его франкам. На одних и тех жетурнирах соперничали «рыцари» обеих наций. Никейские императоры, забывая Юстинианов кодекс и Базилики , предписывают судебные поединки и ордалии. Настоящие византийцы с презрением отвергали этот способ доказательства, как противный римскому праву и каноническим законам, как «обычай варварский и пригодный для варваров» (Акрополит). В 1258 г. Михаил Палеолог, обвиненный в составлении заговора, сам потребовал испытания раскаленным железом; патриарх ответил, что «этот обычай чужд и римлянам, и мудрым грекам» (Францес).

Обломки Греческой империи в 1204 г.В тот день, когда Мурзуфл бежал из своего дворца, в ту самую минуту, когда латиняне шли на приступ, два соискателя оспаривали друг у друга императорскую корону: один из членов семьи Дука и Феодор Ласкарис. Так как налицо не было ни народа, ни сената, то духовенство выбрало Ласкариса, который и был провозглашен императором в храме св. Софии. Вынужденный тотчас же бежать вследствие взятия города крестоносцами, он удалился в Азию, куда за ним последовали патриарх и духовенство; так возникла Никейская империя. Из отдаленнейших православных стран, например из России, епископы приезжали в Никею за посвящением. «Филадельфийский император» Манкана, Габала и другие восточные претенденты вскоре подчинились Ласкарису. В то время, когда побочный сын некоего Константина Ангела Михаил основал в горах Албании и Этолии эпирский деспотат, в Трапезунде провозгласил себя императором внук узурпатора Андроника Ком-нина. Мы не будем долго останавливаться на судьбах этой империи, которая не имела никакого влияния на ход истории и которая только парализовала часть сил эллинизма.

Трапезундская империя.Область, простирающаяся от Галиса (Кизил-Ирмак) до Кавказа по южному побережью Черного моря, — древнее Понтийское царство и Пафлаго-ния — была совершенно изолирована от Греческой империи иконийским султанством. Несколько раз правители этой области — Феодор Габра, Григорий Таронит, Константин Габра — достигали почти полной независимости. Трапезунд был богатый город, имел хорошо защищенный порт и служил неизбежным посредником в торговле между Черным морем и областями Евфрата. Комнины были родом из Трапезунда, и Алексей пользовался симпатиями его населения. Он нанял иверийских наемников, сманил на свою сторону императорские войска, прогнал трапезундского правителя и провозгласил себя императором (1204). Трапезундцы, довольные тем, что их город сделался столицей хотя бы маленькой империи, дали Алексею прозвание Великого. Император овладел Триполи, Керасунтой, Энэоном, Амастридой, Теосом и Синопом, а его брат Давид вторгся в Пафлагонию. Кроме Самсуна, занятого сельджуками, все побережье от Гераклеи до Кавказа покорилось новой империи; позднее, когда у нее явился прекрасный флот, она распространила свою власть и на южный берег Крыма. Почти вся империя простиралась вдоль морского берега. Новый властелин Никеи, поглощенный борьбой с латинянами, сначала не мешал Алексею, но когда Давид начал грозить Никодемии, Феодор Ласкарис заключил союз с сельджукским султаном Гаиа эд-Дином; султан разбил Алексея, а базилевс дал отпор Давиду. Тогда последний вступил в союз с константинопольскими латинянами и принял участие в первых победах Генриха Фландрского. Ласкарису удалось набрать войско из латинских наемников. С их помощью он вернул себе Гераклею, Амастриду и Теос, тогда как Аз эд-Дин, преемник Гаиа эд-Дина, осадил Синоп. Вторжение каппадокийских туркменов в Понт и иверийцев в Колхиду окончательно умерили честолюбие обоих братьев. С тех пор Трапезундская империя ведет чисто азиатское существование, будучи вынуждена вечно воевать с мелкими князьями Иверии, армянскими эмирами и туркменскими вождями. В конце концов она признала над собой суверенитет иконийс-кого султана. С 1222 по 1263 г. на трапезундском престоле сменились Андроник I Гид, Иоанн 1 Аксух и Мануил I, которого тщеславные трапезундцы прозвали «великим полководцем»; затем с 1263 по 1461 г. насчитывается семнадцать государей, в том числе три императрицы. В общем, Трапезунд имел значение лишь по своей торговле, которая развилась особенно с того времени, когда его государи отказались от роли завоевателей.