Эрнест Лависс - Эпоха крестовых походов

Силы Альфонса VIII возрастали с каждым даем. Он не мог ждать помощи ни от короля Леона, ни от короля На варры, которые вошли в тайное соглашение с неприятелем; но он понимал, как твердо он мог рассчитывать на страстную преданность своего народа и на поддержку святого престола. Эн-Насер гордо заявлял о своем намерении дойти до Рима, чтобы очистить храм Петра и выдать папу на поругание солдат. Иннокентий III не нуждался в угрозах. Он приказал всем французским епископам про возгласить крестовый поход. Однако силы неверных казались настолько грозными, что этот непреклонный и надменный папа советовал королю Кастилии быть благоразумным и осторожным.

Эти советы не могли прийтись по душе пылким энтузиастам; притом они явились слишком поздно. На призыв папы откликнулось множество крестоносцев. Французы много численными отрядами переходили через горы под предводительством своих епископов. Явились даже итальянцы. Все отряды направлялись к Толедо, который был назначен сборным местом. Большинство крестоносцев не имело ни оружия, ни одежды; их надо было вооружить. Их поместили в палатках за городом. Поддерживать порядок между этими иностранцами было нелегко. Однажды они бросились на евреев, живших в городе, и начали избивать их.

Армия была многочисленна и полна энтузиазма. Военные ордена явились в полном составе под предводительством своих магистров. Города прислали свои ополчения. Король Арагона Петр II привел цвет своего рыцарства. Даже король Наварры после долгого колебания не решился уклониться от этой священной обязанности и близ Калатравы присоединился к армии с двумястами воинов. Только король Леона остался глух к просьбам папы и всего христианского мира. В то время, как архиепископ Толедо и его викарии шли во главе своей паствы, прелаты, подвластные королю Леона, оставались безучастными зрителями борьбы.

Войска выступили в поход 28 июня 1212 г. Они медленно подвигались на юг по опустошенным возвышенностям и необработанным равнинам. Эти продолжительные и трудные переходы под палящими лучами солнца охладили пыл крестоносцев. После взятия Калатравы они потребовали отпуска и вернулись назад. Толедо закрыл перед ними свои ворота и приветствовал их криками: «Предатели, изменники, отлученные!» Получив известие об их удалении, Эн-На сер перешел в наступление и загородил проходы Сьерры— Морены. Один пастух указал испанцам тропинку, по которой им удалось обойти опасный проход Лозы и выйти на обширное плоскогорье, где они могли развернуться на свободе. Это был Лас-Навас-де-Толоса; здесь воины Христа и воины пророка окончили свой старый спор и решили судьбу обеих рас и обеих религий. 16 июля, на заре, христианская армия выстроилась в боевом порядке. Диего Лопес де Гаро с бискайцами составлял авангард; в центре, под знаменем, на котором был изображен лий Пресвятой Девы, стоял король Кастилии, окруженный ricos hombres и епископами; короли Арагона и Наварры приняли командование обоими флангами. Впереди огромными массами стояли различные отряды мусульманской армии: волонтеры-арабы в числе 160 тысяч человек; альмохадские, андалусские и берберские всадники в числе 80 тысяч, прикрытые с трех сторон несметным множеством пехотинцев; затем целая армия регулярной пехоты, за которой опять следовала кавалерия. Позади армии двигалось укрепленное возвышение, охраняемое 50 тысячами негров под командой великого визиря. На этом воз вышении помещалась палатка эмира из красного шелка; здесь на щите сидел повелитель правоверных, обозревая все поле битвы. За ним вели его боевого коня взнуздан ным и оседланным. Эмир был одет в черное платье ученика, которое носил некогда его славный дед Абд ал-Мумин, и читал те места Корана, которые сулят рай храбрецам, павшим от мечей.

Христиане напали на мусульманское войско и встретили сильный отпор. Произошло замешательство. Альфонс VIII считал битву потерянной и дрался с отчаянным мужеством. Его выручила измена: андалусцы повернули тыл и исчезли. Участь битвы была решена. Испанцы добрались до укрепления, охраняемого черной гвардией. Эн-Насер бежал. Вскочив на быструю кобылу, он смешался с толпой бегущих и к вечеру того же дня достиг города Хаэна. На поле битвы осталось более 100 тысяч мусульман; нападение христиан было настолько быстро, что они потеряли лишь несколько сот человек. Им досталась несметная добыча; мусульманс кий лагерь был полон оружия, драгоценных тканей, золота и серебра.

Три дня спустя армия, обремененная добычей, двинулась в путь. Баэца была разорена, Убэда сожжена и ее жители перебиты. Та же участь постигла бы всю Андалусию, если бы грабежи и излишества не повлекли за собой своих обычных последствий — болезней и смерти. Пришлось дать сигнал к отступлению. Войска с триумфом вступили в Толедо среди победных песен народа и духовенства.