Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

В самой Турции паши обнаруживали, как и прежде, непослушание и угрожали власти султана. Военные реформы Махмуда вызывали в них враждебное чувство, а некоторые из них открыто этим реформам противодействовали и массами принимали к себе на службу опальных янычар. В 1830 и 1831 годах скутарийский и багдадский паши долго оказывали упорное сопротивление всем войскам султана; в конце концов они покорились, но подчинение это было чисто фиктивным. Вплоть до конца царствования Махмуда смута и бунты не прекращались в Албании, Боснии и Македонии. В Азии султану пришлось долго воевать с курдами, а в Триполи — с арабами. Самый могущественный из турецких вассалов, египетский паша, не побоялся в 1831 году поднять оружие против своего государя. Историю борьбы Мехмеда-Али против Махмуда читатель найдет в другом месте. Укажем только, что султан, не будучи в состоянии защищаться собственными силами и опасаясь приближения египтян к Константинополю, принужден был униженно просить помощи у России и что Николай в награду за оказанную русскими морскими и сухопутными силами помощь добился от султана (8 июля 1833 г.) подписания договора в Ункяр-Искелеси, которым ознаменовалось полное подчинение Турции видам петербургского кабинета. Удовлетворенный своей безграничной властью над султаном, царь, спустя некоторое время, простил ему часть контрибуции, обусловленной Адриа-нопольским трактатом, которую Порта не в состоянии была уплатить, и согласился эвакуировать дунайские княжества (1834). Но Николай оставил в своих руках Силистрию [78]и возвратил эту крепость только в 1836 году за 30 миллионов пиастров, которые султан, без сомнения, никогда не мог бы уплатить без помощи Англии, заинтересованной в этом деле. И уже накануне смерти Махмуда (1 июля 1839 г.) египетский паша, спровоцированный на новую войну, нанес его войскам решительное поражение при Незибе.

Непопулярность Махмуда.Махмуд давно уже был непопулярен, и непопулярность эта, которую никак нельзя было объяснить только его военными и дипломатическими неудачами, за последние годы его царствования еще возросла. Реформаторская политика Махмуда восстановила против него мусульманский мир, предрассудки которого он недостаточно щадил; он как бы даже находил особое удовольствие в том, чтобы без всякой надобности дразнить правоверных мусульман. Верные последователи ислама в своем благочестивом невежестве считали изменой все те уступки, которые султан делал христианской цивилизации. Против него былине только паши и бывшие янычары, но вся турецкая нация и все вообще магометанские народы, государем которых он сделался благодаря перевороту 1808 года. Султан, одевавшийся по-европейски, позволявший своим женам появляться в общественных местах, употреблявший (и не без излишества) вино вопреки запрещению Корана, присутствовавший на банкетах и балах неверных, заимствовавший у христиан их обычаи, нравы и учреждения, — такой султан недостоин был, по мнению недовольных, носить саблю Османа. Вопреки постановлениям святого закона, запрещавшего изображения человеческого лица, Махмуд приказал чеканить монету со своим изображением и повесить свои портреты в казармах. Стали вопить о святотатстве, и султан должен был изъять из обращения монету и убрать портреты.

Находили странным даже то, что к концу своего царствования Махмуд не хотел жить взаперти в серале, как его предшественники, а находил удовольствие в разъездах и посещении некоторых провинций своей империи. Во время этих разъездов султан встречал со стороны народа одни лишь выражения недовольства. Однажды по возвращении из путешествия в Болгарию (1837) он узнал, что некоторые из его советников, принадлежагших к партии «старых турок», воспользовались его отсутствием и составили заговор с целью лишения его власти и даже жизни. В другой раз, когда он проезжал по Галатскому мосту, какой-то дервиш, пользовавшийся славой сеятого, остановил его и крикнул: «Падишах-гяур, неужели ты еще не насытился своими мерзостями? Аллах требует у тебя отчета в твоем нечестии. Ты разрушаешь ислам…» и т. д. Султан приказал казнить дервиша, но после этого ненависть к султану только усилилась.

Протокол 3 февраля 1830 года и Леопольд Саксен-Кобургский.Протокол 22 марта имел характер временной меры, которую греки, за неимением ничего лучшего, приняли с целым рядом оговорок. Но как только турки прекратили военные действия, греки стали настойчиво требовать пересмотра протокола. Впрочем, три подписавшие протокол державы не были солидарны в том, чтобы принудить греков уважать его постановления, и Лондонская конференция не замедлила изменить его в их пользу. Греки требовали полной независимости. Франция и Англия с тем большей охотой были готовы удовлетворить их в этом смысл 0 , что если бы Греция осталась в вассальных отношениях с Портой, Россия постоянно вмешивалась бы в их дела под предлогом их защиты (как она это делала с Молдавией и Валахией). И греки добились своего. С другой стороны, Россия, желанная насколько возможно ослабить Турцию и приьести в замешательство