Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

На востоке турки опустошили Беотию и Аттику, но сами, истребляемые болезнями и нищетой, должны были в конце концов отступить. На западе после выигранной ими битвы при Карпенице, во время которой (19 августа) погиб Марко Боцарис, они осадили Анатолико. Однако этот город был выручен войсками Маврокордато, и осаждавшие его принуждены были в разгар зимы (декабрь 1823 г.) совершить отступление в самых бедственных условиях. Крепость Акро-Коринф, господствовавшая над проходом между Мореей и континентальной Грецией, попала в руки греков. На море новый капудан-паша Хозрев мог только снабжать продовольствием Патрас, Модон и Корон, которые оставались еще в руках турок на Пелопонесском побережье; неустанно преследуемый Миаулисом, он должен был бесславно возвратиться в Константинополь.

После стольких беспорядочных и бесплодных усилий Порта была почти совершенпо истощена. Ни на одном из трех главных театров военных действий (Восточная Греция, Западная Греция, Морея) ей никак не удавалось сконцентрировать больше 10 000 человек. Находясь в столь затруднительном положении, Махмуд по совету Австрии, страстно желавшей его победы, решил обратиться с просьбой о помощи к своему могучему вассалу, которого он ненавидел и с которым охотно поступил бы, как с янинским пашой, но который в данный момент был для него недосягаем и даже мог диктовать ему свою волю.

Египетский паша Мехмед-Али, который победил вахабитов и военные успехи которого в Нубии и Сенааре были не менее значительны, чем в Аравии, обладал многочисленной обученной и дисциплинированной по европейскому образцу армией, а также флотом, почти столь же многочисленным, как флот его сюзерена, и уже во всяком случае лучше вооруженным и имевшим лучших командиров. Махмуду уже раньше пришлось обращаться к помощи паши для восстановления мусульманского господства на островах Кипре и Крите. На Крите эта борьба, энергично поддерживаемая со стороны греков Афентулисом, а затем Томбазисом, тянулась два года. Она закончилась как раз в это время полным поражением инсургентов (1824). Но честолюбивый паша не любил ничего делать даром, и пришлось оставить за ним управление отвоеванными таким образом территориями. Когда к нему обратились с просьбой помочь своему повелителю взять обратно Пелопонес, главный очаг греческой революции, он не отказался, но выговорил себе за свои услуги очень высокую плату. Сын его Ибрагим, который должен был командовать экспедиционным корпусом, был назначен морейским пашой. В арсеналах Каира и Александрии начались немедленно грандиозные приготовления. В несколько месяцев все было готово, и в конце июля 1824 года египетский флот поднял паруса. Он состоял из 54 военных кораблей, эскортировавших 400 торговых судов, на которых находилось 16 700 человек десантных войск и 150 орудий полевой артиллерии. Во главе сухопутной армии стоял Ибрагим, а эскадрой командовал зять Мехмеда-Али, Хасан-паша, уже отличившийся в войне с Критом.

Для того чтобы обеспечить себе сообщение с Египтом, Ибрагим сначала, по соглашению с капудан-пашой, посвятил несколько месяцев морским операциям, не увенчавшимся, однако, особенным успехом. Желая помочь его предприятию, Хозрев напал на Псару, и этот остров, снова завоеванный турками, постигла почти такая же участь, что и остров Хиос. Отсюда он предпринял неудачное движение против Самоса. В сентябре оба флота соединились в Будруне (Галикарнас). Но все их попытки против Самоса и других островов были отражены Миаулисом, который взял обратно Псару и держал под угрозой оттоманские силы. В декабре Ибрагим, находя время года неудобным для похода в Грецию, расположился па зимние квартиры на Крите. Здесь он получил значительные подкрепления и смог (в феврале 1825 года) отправить в Морею две мощные дивизии, за которыми вскоре двинулся сам с главными своими силами. В марте он высадился, наконец, в Модоне и направился к Наварину — первоклассному морскому порту, который он намеревался сделать своей главной операционной базой.

Никогда до тех пор Греции не приходилось иметь дело с таким могучим неприятелем. Она не успела еще оправиться от междоусобной войны, и Ибрагим застиг ее врасплох. Президент Кондуриотис наскоро собрал немногочисленный отряд и двинулся навстречу Ибрагиму. Но он не был военачальником, и паликары питали к нему очень мало доверия. Притом на греков угнетающим образом подействовало превосходство египетской тактики. Ибрагим, напаЕший на них при Кремиди, без особого труда обратил их в бегство (19 апреля). А через месяц Наварин, осаждаемый с суши и с моря, вынуяеден был капитулировать (18 мая). При таких ужасных обстоятельствах между враяедующими партиями состоялось временное примирение. Старому Колокотронису, которому снова была дарована амнистия, поручено было руководить защитой Пелопонеса. Но все его отчаянные усилия не могли помешать Ибрагиму занять Триполицу и продолжать свой поход на запад. 22 июня паша находился в Мили, т. е. в нескольких милях от Навплии, которая служила местопребыванием греческого правительства. Успехи, одержанные Миаулисом и Сахтурисом на море, не. имели настолько решительного характера, чтобы принудить египетскую армию к отступлению. С другой стороны, грозный полководец Решид Мехмед-паша, который был назначен недавно «румеливалиси» и командовал войсками в Албании и Фессалии, осадил со всеми своими силами город Мисолунги, который ему приказано было взять под страхом смертной казни в случае неуспеха. Торжество мусульман казалось обеспеченным, а Греция на этот раз представлялась обреченной.