Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Несмотря на политику крайнего протекционизма, было проведено несколько удачных мероприятий в интересах торговли. Закон 9 февраля 1832 года расширил льготы для транзита и склада товаров, закон 27 февраля того же года создал внутренние пакгаузы, и, наконец, законом 5 июля 1836 года было установлено право временного хранения.

С 1845 года начинает замечаться отрицательное отношение к действующей торговой политике. Пример Англии, которая только что решительно стала на путь свободной торговли, по мнению многих указывал, какие опасности таит упорное следование протекционной системе. Изолированные до сей поры французские сторонники свободной торговли объединились под руководством Басти для уничтожения твердыни протекционизма. В феврале 1846 года они учредили в Париже ассоциацию в защиту свободы торговли, и эта ассоциация основала особый печатный орган для отстаивания своих идей. Но все эти усилия увенчались успехом лишь пятнадцать лет спустя.

Бюджетное законодательство.Правительство Реставрации, принимая снова власть после Ста дней, оказалось перед двойной задачей, выполнение которой представляло величайшие трудности: нужно было ликвидировать старый долг, перешедший по наследству от Империи, погасить долги, создавшиеся в результате двух последовательных неприятельских нашествий, и в то же время приноровить финансовое законодательство к парламентскому режиму, только что санкционированному хартией. Три человека посвятили себя выполнению этой неблагодарной задачи, и при своей твердой воле и сильном уме им удалось довести дело до благоприятного окончания. Это были барон Луи, Виллель и Руа, которые в эту критическую эпоху поочередно управляли министерством финансов.

При Наполеоне «финансы управлялись деспотически, но хорошо»: с отчетами по государственным доходам и расходам был знаком лишь сам император. Под давлением необходимости новое правительство было вынуждено наметить совсем иную линию поведения. Хартия ограничилась заявлением, что налоги будут устанавливаться с согласия народных представителей, — при этом не упоминалось ни о бюджете, ни об отчетах. Вынужденный обратиться к кредиту, барон Луи понял, что единственный способ достичь успеха состоит в том, чтобы дать государственным кредиторам возможность непрерывно контролировать положение должника. Принимая на себя руководство министерством финансов, он заявил, что отныне бюджет будет «сущей правдой: бюджетная роспись не скроет ни одного налога и охватит все государственные расходы». Можно ли придумать лучшее доказательство искренности, чем предоставление парламенту права совершенно свободно обсуждать бюджет? Поэтому, не пытаясь прятаться за лаконические выражения хартии, министр сам указал депутатам, каковы должны быть отныне их обязанности. «Ваша первая обязанность, — сказал он им, — состоит в установлении статей бюджета и фиксировании его суммы. Затем вашему вниманию подлежит выбор наиболее подходящих средств». Это значило признать всемогущество палат в финансовых вопросах. Отсюда для министров естественно вытекала обязанность строго придерживаться бюджета, вотированного парламентом, и соблюдать при всех расходах установленные им границы. Вывод этот, однако, был сделан лишь после довольно оживленных прений. Тем не менее уже закон 21 марта 1817 года ввел принцип специализированного бюджета — по министерствам. Но министры пользовались еще довольно значительной свободой действий. Поэтому, с целью привести к молчанию критику, которую вызывало недостаточно строгое применение окончательно принятого принципа, Виллель ордонансом 1827 года уточнил специализацию бюджета, расчленив ее по числу отделов, образованных в недрах каждого министерства. Спустя несколько лет закон 29 января 1831 года окончательно разрешил вопрос, выдвинув принцип специализации по статьям.

Закон б мая 1818 года создал правила отчетности — необходимое дополнение к закону о бюджете, реализацию которого эти правила санкционируют. Ордонанс 14 сентября 1822 года уточнил бюджет, определив сроки окончания бюджетного года. Это мероприятие было дополнено законом 29 января 1831 года, который установил пятилетнюю давность в отношении государственных долгов [148].

Наконец бюджеты приблизились мало-помалу к той «правдивости», которую обещал барон Луи в 1814 году, как благодаря постепенному включению в них множества мелких сборов и оперативных фондов, которыми располагали управления государственных монополий и финансовые органы, так и благодаря, главным образом, подотчетности издержек при взимании налогов.