Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Общественное мнение в то время еще не свыклось с идеей свободы преподавания, вызываемой одновременно и уважением к правам семьи и заботой о прогрессе науки. В быстром развитии малых семинарий публика не хотела замечать и не замечала ничего, кроме посягательства на монополию королевского Университета. Со всех сторон раздавались требования, чтобы правительство вмешалось в это дело [136]. 16 июня 1828 года Мартиньяк заставил Карла X подписать два ордонанса. Один из них ограничивал число воспитанников малых семинарий 20 000 человек и, между прочим, требовал, чтобы списки назначаемых епископами ректоров и директоров представлялись на утверждение короля. Второй подчинял малые семинарии надзору Университета и требовал от всех профессоров семинарий присяги в том, что они не принадлежат к недозволенным конгрегациям. Таким образом, монополия Университета была усилена. Тогда стали замечать, что эта монополия, бывшая опасной при Наполеоне, осталась не менее опасной и при Карле X, и отношение к ней изменилось. Ордонансы 16 июня подверглись нападкам в палате депутатов как акт нетерпимости, противоречащий хартии, а епископы заявили, что не могут подчиниться этим ордонансам (август 1828 г.). Чтобы принудить их к покорности, король должен был обратиться к авторитету св. престола.

Дело свободы преподавания сделало большой шаг вперед. На этот раз католики требовали ее с такой же энергией, как и либералы, и Луи-Филипп, каково бы ни было на этот счет его личное мнение, счел политичным обещать ее в хартии. Гизо добросовестно пытался провести это обещание в жизнь. В 1835 году он внес законопроект, имевший целью обеспечить если не свободу преподавания вообще, то по крайней мере свободу среднего образования. Проект этот, принятый палатой депутатов, не был передан в палату пэров, и правительство, поддерживаемое, повидимому, цензитарной буржуазией, намерено было уклониться от выполнения принятых на себя обязательств. Тогда началась энергичная кампания. Монталамбер и Лакордер, против которых было возбуждено преследование за открытие вольной школы, выступили перед палатой пэров с красноречивой защитой своего дела. В 1841 году Вильмэн представил новый проект, который не прошел. В 1844 году повторилась та же неудача. Таким образом, установленный Наполеоном режим оставался вплоть до конца Июльской монархии в полной силе.

Низшее образование.Низшее образование, которым Наполеон мало интересовался, получило окончательное устройство в период 1815–1835 годов.

В 1816 году Людовик XVIII учредил в каждом кантоне для надзора за народным образованием благотворительный комитет, в который входили старейший по возрасту священник и мировой судья. Всякий, желавший открыть школу, должен был иметь свидетельство о добропорядочном поведении и обладать специальным дипломом, быть представлен мэром и священником коммуны, утвержден благотворительным комитетом и, наконец, назначен ректором [137]. Народные учителя, принявшие на себя обязательство заниматься педагогической деятельностью в течение десяти лет, освобождались от военной службы (закон 1818 г.). Для подготовки народных учителей правительство Реставрации открыло в нескольких местах «низшие нормальные школы», но для пополнения кадров оно главным образом рассчитывало на религиозные конгрегации [138].

Чтобы получить право на занятие педагогической деятельностью, учитель или учительница из членов конгрегации не нуждались в дипломах, выданных ректором; для них признавалось достаточным выданное приором ордена «свидетельство о послушании» (lettre d'obedience).

Эта несовершенная организация дала самые жалкие результаты. В 1833 году 7000–8000 коммун не имели народных школ. В это время Гизо и провел закон 22 июня 1833 года, который создал во Франции народное образование. По этому закону каждая коммуна обязана была содержать светскую или копгрегационную школу на свои собственные средства или сообща с соседними коммунами. При каясдой школе состоял коммунальный наблюдательный комитет, а в главном городе округа — окружной комитет. Учителя народных школ представлялись муниципальным советом согласно мнению коммунального комитета, избирались окружным комитетом и определялись на службу министром. Они должны были представить свидетельство о нравственности, выданное мэром их коммуны, и обладать аттестатом на звание народного учителя низшей или высшей степени. Только народные учительницы из монахинь могли представить вместо этих документов выданное приором свидетельство. Кроме того, закон предоставлял народным учителям квартиру, жалованье и пенсию. Он не устанавливал ни обязательного посещения школы, — это было бы преждевременным, — нп бесплатности образования, что предоставлено было только нуждающимся. Указом 1835 года учрежден был институт инспекторов народных школ, по крайней мере по одному на округ.