Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

6 декабря 1812 года Чарторыйский писал царю: «Если вы вступите в Польшу победителем, то вернетесь ли вы к вашим старым планам относительно этой страны? Покоряя страну, захотите ли вы покорить сердца?» Ответ был получен им только в письме от 13 января 1813 года. Царь не отказывался от своих «любимых идей», но ссылался на те препятствия, с которыми должно, без сомнения, столкнуться его стремление к воссозданию Польши. «Положитесь на меня» — говорил он. И добавлял: «Все, что предпримут поляки для содействия моим успехам, будет в то же время способствовать осуществлению их собственных надежд». Он требовал, чтобы великое герцогство, еще существовавшее в этот момент, заключило формальный союз с Россией и чтобы поляки доказали этим «перед лицом России и Европы, что они возложили на меня все свое упование». Поляки не могли или пе хотели содействовать успехам русских. Великое герцогство пало само собой. Со своей стороны, Александр в трактатах, подписанных с Пруссией (в Калише и Бреславле), повидимому, забыл о Польше, оказавшейся бесполезной или враждебной. Чарторыйский в своих письмах и во время свидания с царем 25 июня снова защищал перед ним интересы соотечественников. Если армия Понятовского, уверял он, не соединилась с русскими, то лишь потому, что генералы Александра ничего не сделали для этого. «Когда хотят склонить на свою сторону какой-нибудь кавказский народец или какого-нибудь персидского хана, то гораздо больше хлопочут, чем теперь, когда нужно было привлечь к себе князя Понятовского и его армию; ему отказали в перемирии; позволили австрийцам перерезать линии его сообщений с Россией». Чарторыйский умолял царя не уступать Пруссии и Австрии ни пяди польской территории. Трактат между этими двумя державами и Россией, подписанный в Теплице (9 сентября 1813 г.), должен был положить конец надеждам Чарторыйскоио, так как предусматривал раздел Ееликого герцогства между тремя державами. 19 октября Понятовский погиб в волнах Эльстера. Царь дозволил, по крайней мере, устроить герою пышные похороны в присутствии русских и польских войск. Польские войска в походе 1814 года упорно шли под знаменем Наполеона. Во время измены Мармона во всем его корпусе только поляки сохранили верность императору. Составляя акт своего первого отречения в Фонтенебло, Наполеон приказал включить следующую статью в пользу своих поляков: свободное возвращение на родину-«с оружием и обозами, в качестве свидетельства об их достохвальных заслугах», а также сохранение знаков отличия и пенсий, присвоенных этим знакам отличия (11 апреля 1814 г.).

Александр I все чаще и чаще выказывал знаки уважения и симпатии польским войскам. На одно из писем Костюшко он ответил герою битвы при Мацеевицах: «Я надеюсь осуществить возрождение вашего храброго и почтенного народа… Я взял на себя эту священную обязанность… Еще немного, и поляки посредством благоразумной политики вернут себе родину и имя». Генералу Домбровскому, главе и вдохновителю знаменитых «легионов», просившему разрешения вернуться в Польшу с уцелевшим остатком этих удальцов, он ответил, что они вступят туда одновременно с русскими войсками. Их главнокомандующим он назначил своего брата Константина. Этому последнему русский император приказал представить себе в Сен-Дени депутацию, посланную от 12 польских генералов и 600 польских офицеров. Александр удовлетворил все их ходатайства: создание «армии Варшавского герцогства»; сохранение каждым полком своего мундира и наименования; сохранение за каждым военнослужащим его чина; помощь деньгами, припасами и фуражем. Он изъявил согласие на образование в Париже комитета из шести польских генералов, которые должны были работать над реорганизацией этих войск, и на отправку трех других генералов в Лондон, в Берлин и в Австрию для переговоров о возвращении на родину пленных поляков. Александр соглашался на снятие секвестра в Польше и в России с имений магнатов, служивших при Наполеоне.

Восстановленные таким образом польские войска на своем пути к востоку через Нанси посетили в этом городе часовню Вон-Секур, где покоятся останки короля Станислава Лещинского, и оставили там надпись, прославлявшую великодушие Александра.

Уже давали себя чувствовать те препятствия, которые предвидел царь: ревнивое беспокойство держав, противодействие барона Штейна и всей немецкой национальной партии, недовольство русских, которые не могли простить полякам сожжение Смоленска и Москвы и негодовали при мысли о возвращении их наследственному врагу Литвы и Западной Украины и о восстановлении Польши на фланге Российской империи, да притом еще Польши автономной, с конституционным устройством, в то время как победители по прежнему останутся под властью самодержавия. Мы уже знаем, что Александр, несмотря на поддержку прусского короля, столкнулся с непреклонным сопротивлением Англии, Австрии и даже Франции. Он должен был отказаться от мечты о Польше, целиком объединенной под его скипетром как конституционного короля. Несчастная страна подверглась новому разделу: образовалась Польша австрийская, Польша прусская, Польша русская и, сверх того, крошечная независимая Польша — Краковская республика.