Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Возврат к либеральной политике.Первые меры, принятые министерством, свидетельствовали о его намерении следовать либеральной политике. Дирекция общей полиции, этот пережиток министерства полиции времен Империи, была упразднена, и префект полиции Делаво, человек вполне преданный Конгрегации, смещен. Гораздо более знаменательным актом было учреждение ордонансом 22 января комиссии, уполномоченной «обсудить мероприятия, каких может потребовать распространение действия государственных законов на преподавание в церковных средних школах». Подбор членов комиссии, составленной из епископов, пэров и депутатов всех партий, доказывал, каким искренним стремлением к справедливости было одушевлено министерство. Но учреждение комиссии свидетельствовало также о решимости заставить всех, даже иезуитов, относиться с уважением к закону. Наконец, народное просвещение было изъято из министерства духовных дел и преобразовано в особое ведомство, во главе которого был поставлен Ватимениль. В то же время в Сорбонне снова были разрешены запрещенные Виллелем курсы Гизо и Вильмэна.

Как только открылась сессия и Ройе-Коллар, избранный в семи округах, был королем назначен председателем палаты, проверка полномочий дала либералам повод к целому ряду враждебных манифестаций против Виллеля. Они протестовали против давления, произведенного во многих местах префектами. Эти дебаты побудили Мартиньяка изложить в палате программу честной политики, которой он намеревался следовать. «Мы поставим добросовестность, — сказал он, — на первый план в ряду требований, предъявляемых нами всем чинам администрации, ибо для нас, министров короля, взятое нами на себя полномочие, точно так же, как и для вас — вашем есть завет чистосердечия, лояльности и французской чести».

Но либералы отнюдь не были склонны ограничиться одними только словесными выпадами против Виллеля. Они хотели заклеймить его официальным порядком; многие даже желали формального обвинения. Для посрамления Виллеля либералы воспользовались ответным адресом на тронную речь; этот адрес был принят большинством тридцати четырех голосов, причем Мартиньяк отказался принять участие в дебатах, не желая быть «ни обвинителем, пи защитником павшего правительства». «Франция, — говорилось в адресе, — желает только, чтобы уполномоченные вами (королем) представители власти не мешали осуществлению ваших благодеяний. В своих жалобах она обвиняет лишь плачевную систему, слишком часто делавшую ваши благодеяния иллюзорными. По великой милости вашего величества дух раздора исчез навсегда. Освобожденная своим королем Франция видит одну из главных своих гарантий в мощном и попечительном авторитете, принадлежащем вашей коконе». Король, крайне раздраженный обвинением, направленным против его любимого министра, сумел, однако, скрыть свою досаду.

Что касается ходатайства о предании суду, то оно было спустя три месяца доложено Лабей де Помпьером: Виллель обвинялся здесь в государственной измене и лихоимстве. Специально избранная комиссия высказалась за возбуждение судебного следствия по указанным обвинительным пунктам. Но этот доклад не обсуждался, ибо сессия была закрыта тотчас после утверждения бюджета.

Законы об избирательных списках и о печати.Дополнительные выборы, обусловленные несколькими кассациями выборов и перебаллотировками, могли только поощрить Мартиньяка к продолжению либеральной политики: из 61 мандата — 40 досталось либералам. Виллеля это побудило бы принять меры к усилению давления администрации на выборы; Мартиньяк, напротив, внес проект закона о составлении избирательных списков, долженствовавшего дать избирателям широкие гарантии против всякого давления со стороны представителей центральной власти: отныне в каждой коммуне избирательный список должен был расклеиваться с 16 августа по 1 января, после чего он считался не подлежащим дальнейшим изменениям; каждое лицо, поименованное в списке, имело право требовать внесения или устранения избирателя, не внесенного или неправильно включенного в список. Этот закон, принятый в палате большинством 160 голосов, прошел также и через палату пэров, несмотря на резкую и нетерпимую оппозицию членов, назначенных при Виллеле.

То же случилось и с новым законом о печати и периодических изданиях, выработанным Порталисом. Этот закон отменял всякую монополию, предварительное разрешение, предварительную цензуру и судебное преследование за общее направление; он сохранял, впрочем, систему залогов и лишал коллегии присяжных права выносить приговоры по делам о печати. Усилия одной части левой и всей крайней правой провалить проект разбились о прямодушие и красноречие Мартиньяка, которого Бенжамен Констан зло назвал «стыдливым конституционалистом», но которому Ройе-Коллар в конце прений сказал: «Франция гордится вами!»