Эрнест Лависс - Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

10 июля дей отплыл на французском фрегате со своим гаремом, министрами и слугами — всего 110 человек, в том числе 55 женщин, — а 2500 янычар на четырех французских кораблях были отправлены в Малую Азию.

Управление Бурмона.Потребовалось лишь несколько дней, чтобы уничтожить державу, три века державшую в страхе европейские берега Средиземного моря. Но взятие главного города вовсе еще не означало покорения всего Алжира. У самых ворот столицы начиналась территория воинственных и непокорных племен; рекогносцировка в окрестности Блиды стоила французам 15 убитых и 43 раненых. В этой стране все было ново победителям, и они не умели разбираться ни в пестром разнообразии рас, ни в причинах их взаимной вражды — в их предрассудках, страстях и антипатиях. Так, Бурмон назначил алжирским агою мавританского негоцианта Сиди-Хамдана, не подозревая, какое тяжкое оскорбление он наносит «вождям большого шатра», подчиняя их «торгашу».

При известии о парижской революции в военном совете, состоявшемся 12 августа 1830 года, Бурмон предложил оставить в Африке 12 000 человек, а с остальными отплыть во Францию на помощь королю. Но адмирал Дюперре отказал ему в своем содействии. 17 августа Бурмон был принужден поднять трехцветное знамя, приказал очистить те три изолированные укрепления, куда поставил французские гарнизоны — Мерс-эль-Кебир, Оран и Бон, и сосредоточил все свои войска в Алжире. 3 сентября он отплыл в изгнание, передав начальство генералу Клозелю.

Смена французских губернаторов.Быстрая смена военных начальников, которым вверялась власть над новой колонией, ясно показывает, как неопределенны были замыслы французского правительства относительно Алжира в первые десять лет царствования Луи-Филиппа. За маршалом Бурмоном следовали: Клозель (2 сентября 1830 г.), Бертезен (2 февраля 1831 г.), Савари, герцог Ровиго, бывший дипломат и руководитель полиции при Наполеоне (7 января 1833 г.), Вуароль(апрель 1833 г.), д'Эрлон{27 июля 1834 г.), опять Клозель (8 июня 1835 г.), Дамремон (12 февраля 1837 г.), Вале (с октября 1837 по декабрь 1840 года); итого — в десять лет девять губернаторов.

В начале царствования Луи-Филиппа ввиду грозных событий, совершавшихся в Европе, французское правительство даже не знало, оставит ли оно за собой Алжир; поднимался разговор о том, чтобы сократить алжирский гарнизон до нескольких тысяч человек. Затем Клозель добился разрешения удержать при себе несколько больше одной дивизии; он занял Блиду и Медею и снова овладел Ораном и Мерс-эль-Кебиром, но отдал их одному из братьев тунисского бея под тем условием, чтобы другой брат бея прогнал из Константины враждебного французам Хаджи-Ахмеда. Преемник Клозеля Бертезен эвакуировал Медею; по просьбе жителей Бона он прислал им на помощь против горцев 127 человек, которые скоро были преданы и изгнаны из города. Зато брат тунисского бея, обрадованный известием, что французское правительство отказывается одобрить меры, принятые Клозелем, ушел со своими тунисцами от осажденных им Орана и Мерс-эль-Кебира. При герцоге Ровиго французы снова заняли Бон, наполовину уже завоеванный Хаджи-Ахмедом. В марте 1833 года Вуароль, восхищенный доблестью, с которой 1350 турок, или куллуклу, в Мостаганеме отражали все атаки разбойников, принял их на французскую службу и вслед за тем занял город. В июне по просьбе жителей он занял также Бужию. В этот момент французы располагали непрерывной цепью укреплений с запада на восток: Оран, Мерс-эль-Кебир, Мостаганем, Алжир, Бужия и Бон. Владея этими изолированными пунктами, они господствовали почти над всем побережьем; но у самых ворот Алжира французам принадлежала одна только Блида; равнину Метиджи, столь соблазнительную для колонизации, упорно оспаривали у них гаджуты. Внутри страны французы ничем не владели, их имя ничего не значило, они ничего не знали. На востоке бей Константины расширялся за пределы своей области — в Алжирскую провинцию; на западе марокканцы интриговали в Маскаре, Ми лиане, Медее и осадили куллуклу Тлемсена, нашедших себе убежище в мешу аре, т. е. в цитадели.

В истории этих первых десяти лет, столько раз ознаменованной упадком престижа Франции и наполненной бесплодными и кровопролитными военными прогулками, которые ноказали только выносливость французских войск, важнейшие события группируются на западе вокруг личности Абд-эль-Кадера, на востоке — вокруг личности бея Константины.

Первые шаги Абд-эль-Кадера.На пути Гетна-уэд-эль-Хаммам, близ Маскары, жил марабу, по имени Маги-эд-Дин, выдававший себя за шерифа, т. е. потомка пророка. Избранный недовольными в верховные вожди, он провозгласил джихад, т. е. священную войну. Будучи дважды отброшен от Орана французами, Маги-эд-Дин, ссылаясь на свой преклонный возраст, предложил в вожди мятежникам своего третьего сына Абд-эль-Кадера, носившего звание хаджи, так как он совершил вместе с отцом паломничество в Мекку.