Александр Орлов - Факты против мифов - Подлинная и мнимая история второй мировой войны

В частных беседах американским политикам грезились варианты, когда США благодаря своей «рациональной» политике обретут доминирующее положение в мире. «Нам предназначена роль… игроков, которые вступят в игру в решающий момент… Мы придем со свежими силами», — доверительно разъяснял свои планы американский президент в одной из бесед с сыном в августе 1941 года [123] Рузвельт Э. Указ. соч., с. 68–69. .

Таковы факты. По крайней мере, некоторые из них. Мюнхен провалился, но это не означало, что он мертв. «Антисоветский дух Мюнхена держался и после того, как Германия напала на Советский Союз в июне 1941 года», — приходит к выводу американский исследователь Дж. Стюарт [124] Succession or Repudiation? Realities of the Truman Presidency. Ed. J. Stuart. N. Y., 1975, p. 3. . Тень Мюнхена постоянно присутствовала в планах и намерениях правящих кругов Запада. Правящим кругам Англии грезилась ведущая роль в Европе, правительству Соединенных Штатов — роль мирового лидера. Такие настроения — реальный факт, и они оказывали сильнейшее влияние на позицию Лондона и Вашингтона, делая ее двойственной по отношению к СССР. Эта двойственность проявлялась практически по всем основным вопросам их взаимоотношений с Советским Союзом во время войны, включая прежде всего вопрос о втором фронте. Гегемонистские устремления нацеливали «западные демократии» на устранение Германии и Японии как империалистических конкурентов и на всемерное ослабление социалистического Советского Союза как классового противника.

Весной 1942 года вопрос о создании США и Англией фронта в Западной Европе приобрел первостепенное значение. На переговорах между народным комиссаром иностранных дел СССР В. М. Молотовым и У. Черчиллем в мае этого года советский нарком, подчеркнув «особую важность и срочность вопроса о втором фронте», спросил: «Могут ли союзники Советского Союза, и в первую очередь Великобритания, оттянуть с нашего фронта летом и осенью 1942 года хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе? Если это будет сделано, тогда вопрос разгрома Гитлера был бы предрешен уже в текущем году» [125] Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны, т. 1, с. 17. . В конце мая — начале июня вопрос об открытии второго фронта обсуждался и с Рузвельтом.

Буржуазные историки, как правило, предпочитают не вспоминать, что инициатива приглашения советских представителей в Вашингтон для переговоров по вопросу о втором фронте принадлежала американской стороне. 11 апреля 1942 года президент США Рузвельт пригласил к себе советника посольства СССР в США А. А. Громыко и вручил ему личное послание на имя главы Советского правительства. В послании, в частности, говорилось о стремлении американских союзников проявить «реализм», оттянув на себя часть сил Гитлера, «облегчить критическое положение» на советско-германском фронте и «оказать помощь в уничтожении гитлеровских армий и материальных сил лучше», чем это делалось «до сих пор».

Таким образом, уже весной 1942 года понятие «второй фронт» было определено по месту, времени и цели и согласовано между правительствами СССР, США и Англии. 11–12 июня, после американо-советских и англо-советских переговоров, в Москве, Вашингтоне и Лондоне были опубликованы коммюнике, в которых сообщалось, что «достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году» [126] Press Release, 11 June 1942. FRUS, 1942 II, Washington, p. 593–594. .

Почему западные союзники, не торопившиеся с оказанием помощи СССР в период осени и зимы 1941 года, сами поставили вопрос о ее «улучшении» в апреле 1942 года? Все дело в том, что в это время для краеугольного принципа военно-политической стратегии США и Великобритании, заключавшегося в «сохранении Советского Союза в качестве активного противника Германии», после ощутимого поражения гитлеровцев под Москвой, по мнению военных кругов западных стран, возникла угроза. Эти круги не исключали возможности сепаратного мира между СССР и Германией. Поэтому американские военные заторопились внести коррективы в свою «большую стратегию». Ими был подготовлен план «Болеро-Раундап», который предусматривал накапливание сил и последующее вторжение в Европу союзнических войск и развязывал руки правящим кругам США для политического маневрирования. После этого Рузвельт и выступил с упомянутой «инициативой». Кроме того, открытия второго фронта требовала американская общественность. Осенью 1942 года предстояли очередные выборы в конгресс США, и президент не мог с этим не считаться.