Юрий Федосеев - Великая Смута

К маю 1608 года численность мятежного войска достигла 20 тысяч, и Лжедмитрий начал свой поход на Москву. Первое поражение царскому войску он нанес 10–11 мая в районе Болхова, занял город и захватил 5 тысяч пленных, которые притворно согласились присягнуть ему. Дальше его путь шел через Козельск, Калугу, Можайск и Звенигород. Никто не оказывал сопротивления, наоборот — на каждом шагу к нему присоединялось все большее количество людей, недовольных правлением Шуйского. В Звенигороде польско-«воровскому» воинству пришлось остановиться. В стан гетмана Рожинского прибыли послы польского короля, которые в это время вели тяжелые переговоры с московским правительством.

Остановимся на этом поподробнее, так как все события были неразрывно связаны между собой. После убийства Григория Отрепьева Шуйский и его союзники, во избежание осложнений с польской короной, бросились спасать жизнь и имущество оставшихся в живых поляков, и в первую очередь послов Олесницкого и Гонсевского, а также Юрия Мнишека, князя Вишневецкого и других высокородных панов. Бывшую царицу Марину Мнишек отпустили к отцу. Ко всем приставили дополнительную охрану, которая выполняла и роль караула, чтобы поляки не сбежали без царского разрешения. В процессе препирательств Боярской думы и королевских послов стороны пришли к общему мнению: в захвате царского престола Лжедмитрием никто конкретно не виноват. «Все делалось по грехам нашим, — согласились бояре, — этот вор обманул и вас и нас». Однако, вопреки ожиданиям, домой были отпущены только рядовые поляки, послы же и знатные паны оставались в Москве в качестве заложников и гарантов безопасности московского посольства, отправленного в Польшу 13 июня 1606 года — через четыре недели после убийства Лжедмитрия и расправы над поляками — для того, чтобы объяснить королю обстоятельства происшедшего. Русских послов, князя Григория Волконского и дьяка Андрея Иванова, неприветливо встретили за границей. В городах, посадах и панских имениях «их бесчестили, бранили непристойными словами, называли изменниками, в Минске в их людей бросали камнями и грязью и хотели драться, к посланникам на двор приходили, бранили и хотели убить». Шуйскому был очень нужен мир с Польшей, тем не менее он выдвинул королю практически невыполнимые требования: удовлетворение за кровопролитие и расхищение царской казны, совершенные польским ставленником и его польским окружением. Но главное, чего хотел добиться царь, так это невмешательства Польши в московские дела: поляки не должны оказывать помощь новым самозванцам, а король — разрешать своим подданным участвовать в этих авантюрах. Сигизмунда же в это время тоже больше заботили события внутри страны, его противостояние с сеймом — ракош, — поэтому мир ему был нужен не меньше, чем Шуйскому. Для проведения соответствующих переговоров в октябре 1607 года (сразу же после подавления восстания Болотникова) в Москву приехали Сигизмундовы послы: пан Витовский и князь Друцкий-Соколинский. Они поздравили Василия Шуйского с восшествием на престол и потребовали освобождения задержанных послов и других поляков. Переговоры, как всегда, проходили сложно, но в конце концов между Москвой и Польшей было заключено перемирие на три года и одиннадцать месяцев на условиях, которые в общих чертах сводились к следующему: стороны не должны помогать врагам друг друга; царь отпускает поляков, задержанных в России, а король — русских, задержанных в Польше; король отзывает из России всех поляков, находящихся в войске самозванца, и впредь никому из своих подданных не разрешает вмешиваться в московские дела. Договор этот был подписан 25 июня 1608 года, но, как мы помним, еще до его подписания польские послы направили в Звенигород своего представителя пана Борзковского с приказом к полякам, сопровождавшим Лжедмитрия II, оставить его и выйти из Московского государства. Впоследствии мы увидим, что договора пишутся для того, чтобы их нарушать. А при желании у короля, впрочем как и у царя, всегда найдется отговорка: такой-то имярек «заворовал» и ему неподвластен, но как только появится возможность, он будет обязательно наказан за все прегрешения сразу. Так и в этом случае. Послы выполнили условия договора, приказали Рожинскому и другим покинуть пределы Московского государства, а те не послушались, заявив, что уж если они взялись за дело, то доведут его до конца, посадят «государя на престол его прародителей».

Наступление Лжедмитрия на Москву продолжилось, не встречая сопротивления со стороны Шуйского. Правда, Василий Иванович выслал было навстречу войско под командованием Скопина-Шуйского и Ивана Романова, но там открылся заговор. Князья Катырев, Трубецкой и Троекуров вместе с другими, менее знатными людьми решили перейти к самозванцу, но их схватили, пытали, после чего рядовых участников казнили, а знатных заговорщиков разослали по тюрьмам. Ненадежное же войско, во избежание предательства, было отведено к Москве. Первого июня к Москве подошел и Лжедмитрий. Его армия еще не была столь многочисленной, чтобы штурмовать либо вести планомерную осаду, поэтому после тщательной рекогносцировки местности она начала обустраиваться в районе села Тушино, между Москвой-рекой и Всходней. Отсюда и общеизвестное имя самозванца — Тушинский вор. Королевские послы еще раз попытались было воздействовать на Рожинского и других поляков с тем, чтобы они покинули московские пределы, но безуспешно. Тушинцы готовились к решительной битве. Царские войска, численностью около 70 тысяч, во главе со Скопиным-Шуйским стояли на реке Ходынке напротив войск самозванца, а царь с отборными резервными полками — у Пресненских прудов и на Ваганькове. На рассвете 25 июня Рожинский врасплох напал на Скопина, опрокинул его передовые отряды, захватил весь обоз и гнал бегущих до самой Пресни, откуда те, получив подкрепление от царя, уже сами погнали поляков. После ожесточенной схватки враждующие стороны остановились на противоположных берегах реки Ходынки. Опасаясь нападения со стороны царских войск, тушинцы приступили к укреплению своего стана: они выкопали ров, установили частокол, башни и ворота. А к самозванцу из Польши прибывали все новые и новые вооруженные отряды во главе с такими искателями денег и приключений, как Бобровский, Млоцкий, Зборовский, Выламовский, Ян Сапега.