Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

"Сошлись воедино и были допущены в общественной жизни множество ослабляющих общество моментов, и постепенно они разрушили мужество, унаследованное персами от предков. Они не изнемогли, как римляне, под тяжестью мелких признаков спада, борясь с ними и порой побеждая. Едва Кир исчез, возникла иная нация с иными царями с совершенно иным характером... Можно сказать, что Персидская империя почти с самого своего зарождения была тем же, чем другие империи стали только по прошествии долгих лет, что она началась с того, чем другие уже завершают существование. Она несла в себе основную причину своего разрушения, и этот внутренний дефект постоянно увеличивался от царствования к царствованию... [Принцы] отказывались от завоевательных намерений и предавались праздности, были вялыми и беспечными. Они пренебрегали военной дисциплиной... [И таким образом] принцы оказывались слабыми или порочными, [руководимыми] ленью и любовью к удовольствиям, расслабленными радостями сладострастной жизни" (IV, стр. 144-148).

Роллен был одним из первых авторов, использовавших образ гиганта, лишенного реальной силы: "Ослепляющее сверкание персидской монархии скрывало ее реальную слабость; это безмерное могущество, сопровождаемое таким блеском и величием, не черпало сил в сердце народов. При первом же ударе, нанесенном этому колоссу, он был разрушен". Именно об этом говорит знаменитое выражение "колосс на глиняных ногах", и к этому тезису восходит объяснение, развитое Дройзеном, а за ним Масперо и множеством других историков о нежизнеспособности Персидской империи ввиду остановки завоевательного процесса: "[принцы] отказались от завоевательных намерений".

В 1839 году де Сент-Феликс высказал мнение, что развал Персидской империи не может быть приписан только таланту Александра. Для подобного разрушения должны были быть также и внутренние причины. Автор относит к ним чрезмерную власть сатрапов, "ослабление царского дома, его истребление Охом, его унижение под властью Багоаса", а также "совершенно ужасающие союзы [17] Автор делает прозрачный намек на практику^эндогамии. ... Это ужасное злоупотребление, вносящее беспорядок в семью, стало плодотворным источником коррупции и, бесспорно, активно способствовало деградации этого суверенного азиатского народа..." Приняв все это во внимание, он полагает, что "если бы Персия не была порабощена Александром, она разделилась бы на несколько государств. Завоевание только замедлило процесс преобразования" (стр. 443-445).

В начале своего труда, с первой же страницы, Дройзен задал вопрос, который объясняет первую главу (стр. 3): "Как могло произойти, что Персидская империя, которая завоевала столько царств, столько стран, сумела успешно править ими в течение двух веков... Как случилось, что она обрушилась при первом ударе македонцев?" Сделав отступление для описания эволюции Греции и Македонии, он отвечает на этот вопрос. Александр был призван сделать на Востоке то, что его отец начал делать в Европе. Он демонстрирует развитие Греции и неизменность Персидской империи, ее абсолютную, недвусмысленную, застывшую неизменяемость. "Если со стороны Европы все было готово для окончательных решительных действий, то со стороны Азии находилась огромная Персидская империя, достигшая момента, когда она исчерпала властные возможности, которые были источником ее успехов; казалось, ее больше ничего не поддерживает, кроме инертной силы свершившегося факта" (стр. 48). Под видом мнимой косвенной речи он приписывает заключение самому Дарию: "Он, казалось, предчувствовал, что для распада колоссальной империи, терзаемой изнутри и застойной, нужно было только внешнее потрясение". Это высказывание, введенное в оборот Ролленом, было затем принято и приспособлено последующими поколениями и имело успех. В 1869 году Гобино оценивает империю на момент воцарения Дария II в следующих выражениях: "Огромная масса, которая не падает только благодаря своему весу" (II, стр. 352).

Эта эволюция началась давно, но, согласно Дройзену, она ускорилась в период между Дарием и Ксерксом, особенно в результате поражений, нанесенных греками: "Начали наблюдаться признаки застоя и упадка, от которых эта империя, неспособная к внутреннему развитию, начала изнемогать сразу после того, как она прекратила рост за счет побед и завоеваний". Застой присущ этой системе; упадок наступает ввиду того, что структурный застой более невозможно прикрыть приятными последствиями завоеваний, иначе говоря, притоком трофеев, податей и даров. Имперская модель, созданная Дройзеном, живет только войной и завоеваниями: у нее нет эндогенного развития, она должна воевать, чтобы добыть богатства, которых в империи не производят. В результате, как только империя терпит поражение, она неминуемо подвергается застою и упадку.