Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Однако у «Микки» была хорошая охрана. Сильный взвод «хонведов» укрепился в доме, прилегавшем к зданию, где Должна была произойти встреча. После взрыва заряда вход в этот дом оказался заблокирован, и стража молодого Хорти не смогла вступить в бой. Акция длилась всего лишь пять минут.

Полицейским, с утра ожидавшим заговорщиков этажом выше, осталось только спуститься и арестовать эту компанию. Их было четверо: Миклош Хорти, его друг Борнемиша и два агента Тито. С целью более удобной транспортировки и чтобы случайные прохожие не узнали «Ники», его завернули в ковер, поддерживаемый с двух сторон инспекторами полиции. Позже писали, что это был персидский ковер. Но Скорцени утверждал, что ковер был самым обычным. Немцы погрузили «ковер» и трех человек на пунктуально прибывший полицейский грузовик.

Прежде чем Фёлькерзам собрал своих людей, чтобы как можно быстрее исчезнуть с места стрельбы, какой-то инстинкт вынудил Скорцени ехать за грузовиком. На уровне моста Елизаветы он увидел приближающиеся три роты «хонведов». Фёлькерзам не мог уйти, поэтому необходимо было блефовать, чтобы выиграть несколько минут. Скорцени выскочил из автомобиля и побежал навстречу офицеру, закричав на ходу:

— Стоять!.. Куда вы идете?.. Я хочу говорить с вашим командиром!.. Его здесь нет?.. Кто здесь командует?.. Не ходите туда, там замешательство…

Подошел майор. Он говорил по-немецки.

— Это братоубийственная война, которая может разрастись до масштабов, достойных сожаления!

Позже Скорцени писал в своих мемуарах: «Пять или шесть выигранных минут — это много. Фёлькерзаму хватило времени, чтобы собрать наших людей и раненых в грузовики. Я ушел, оставив онемевших венгров, и немного позже добрался до аэродрома. «Мики» и его друг, Борнемиша, находились уже в военном самолете, через несколько минут улетевшем в Вену.

Долгое время адмирал Хорти считался надежным союзником Гитлера

Таким образом, мы поймали молодого Хорти с поличным. Он был малопопулярен, поэтому его похищение не вызвало большого резонанса. Но регент отреагировал тотчас же. Я поехал в штаб корпуса, где имел удовольствие встретиться со специально прибывшим из Берлина несколькими днями ранее генералом Венком. Примерно в полдень позвонил военный атташе из нашего посольства, находящегося в особняке, расположенном в пределах Замковой Горы. Он сообщил, что посольство находится в осаде.

Нашему атташе запретили выходить за его пределы. Вскоре была прервана телефонная связь».

В 14 часов венгерское радио передало дневной приказ регента и информацию о том, что Венгрия попросила СССР о перемирии.

Позволим себе привести полностью текст этого выступления.

«По воле нации, поставившей меня во главе страны, важнейшей целью внешней политики Венгрии являлась отмена мирным путем или по крайней мере частичное устранение несправедливостей Трианонского мирного договора. Надежды, которые мы возлагали в этом отношении на Лигу Наций, не осуществились. Когда разразился новый мировой кризис, Венгрия не руководствовалась желанием приобрести новые территории. Мы не имели никаких агрессивных намерений по отношению к Чехословацкой Республику и Венгрия не хотела военным путем возвращать отторгнутые от нее области. Мы вступили в провинцию Бачка только после крушения Югославии и только для того, Чтобы защитить наших братьев по крови. Мы приняли к исполнению арбитражное решение стран «оси» в отношении областей, отнятых у нас в 1918 году.

Венгрия вступила в войну против союзных держав лишь под нажимом Германии. Тем не менее мы никогда не стремились увеличить нашу собственную мощь и никогда не замышляли отнять у кого-либо хотя бы один квадратный метр территории, принадлежащей ему по праву.

Ныне каждому трезвомыслящему человеку ясно, что Германия проиграла войну. Все ответственные за судьбы своих стран правительства должны сделать из этого факта соответствующие выводы, ибо, как однажды сказал великий немецкий государственный деятель Бисмарк, ни одна нация не обязана приносить себя в жертву ради союзника.

В полном сознании своей исторической ответственности я обязан предпринять все возможное для избежания дальнейшего бессмысленного кровопролития. Нация, которая допустила бы, чтобы земля, возделанная ее предками, превратилась в арену боев уже проигранной войны, нация, которая рабски защищала бы чужие интересы, потеряла бы всякое уважение в глазах мирового общественного мнения.