Фред Уинтерботэм - Операция «Ультра»

Бедняга вышел из игры, он никогда не узнает, сколько пользы принес нам его прямой доступ к Гитлеру. Нам будет очень не хватать его радиограмм. История о его тайной причастности к заговору 20 июля и последующем вынужденном самоубийстве теперь хорошо известна.

Тем, кто не участвовал в мировой войне, трудно понять, какой огромный интерес представляет каждая сторона поведения противника. Для тех из нас, кто следил за противником через «Ультра», отстранение генерала, замешательство командующих армиями, трудности в возмещении потерь, приказы Гитлера не отступать и сражаться до последнего патрона имели огромное значение для оценки военного потенциала и морального состояния противника.

25 июля Брэдли начал операцию «Кобра» с целью прорыва обороны противника, и в тот вечер мы перехватили радиограмму Клюге верховному главнокомандованию, в которой он докладывал, что «с настоящего момента фронт прорван». Я позвонил по телефону премьер-министру, который, как я знал, с нетерпением ждал новостей. Он сам взял трубку, и я услышал тихое довольное ворчание. 27 июля сопротивление немцев в южной части полуострова Котантен стало быстро ослабевать, и вечером Брэдли получил возможность доложить Эйзенхауэру, что «сегодня вечером мы, мягко говоря, успешно продвигаемся». «Кобра» превращалась в подлинный разгром немцев.

По мере того как разгром немцев набирал силу, становилось совершенно ясно, что Клюге не знает, что происходит. Его радиограммы в штаб 7-й армии Хауссера с требованием доложить обстановку оставались без ответа: Хауссер сам ничего не знал. Только 31 июля Клюге наконец получил возможность доложить Гитлеру и верховному главнокомандованию, что американцы уже заняли Авранш. В действительности они заняли город на день раньше. Далее Клюге признавал, что повсюду, кроме Авранша, обстановка совершенно неясна, что активность авиации противника беспрецедентна и что американцы разорвали весь западный фронт. Его радиограмма, должно быть, разорвала и фронт ОКБ.

Это были известия, которых мы так долго ждали. Теперь не было необходимости посылать копии радиограмм Черчиллю. Немецкая линия обороны полностью рухнула, Бретань была во власти американцев, и дорога на Париж, казалось, была широко открыта.

В этот момент Гитлер, «непогрешимый военный гений», сообщил Клюге, что он принял на себя командование всем западным фронтом. По опыту в Северной Африке и Италии мы понимали, что это чуть ли не самая лучшая новость за последнее время. Следующая радиограмма Гитлера была адресована организации Тодта (названа по имени министра военной промышленности, погибшего в авиационной катастрофе в 1942 году), мощной строительной организации, возводившей укрепленные пусковые позиции для Фау-1 и Фау-2 в районе Па-де-Кале. В ней содержалось распоряжение прекратить работы и переключиться на строительство оборонительных позиций в глубине страны.

Затем Гитлер послал распоряжение всем войскам на Западе: «В случае приказа на отход следует разрушить все железные дороги, локомотивы, мосты и мастерские, а войскам, обороняющим укрепленные порты, сражаться до последнего солдата, чтобы не допустить использования портов союзниками». Для тех из нас, кто за последнее время не привык к такого рода решительным действиям Гитлера, эти радиограммы были несколько удивительными. Было похоже, что он расстался со своими мечтами и иллюзиями и по-настоящему берется за дело.

2 августа в длинной радиограмме, которая, как я помню, заняла целых два листа бумаги, Гитлер приказал Клюге «не обращать внимания на прорыв американцев, которым займемся позднее». Далее следовали подробные указания снять четыре танковые дивизии с соответствующим числом пехотных дивизий с канского участка, нанести решительный контрудар с целью вновь захватить Авранш и тем самым расчленить американские войска у основания полуострова Котантен. Затем предстояло оттеснить американские войска, находящиеся севернее участка танкового прорыва, к морю. Намерение Гитлера состояло в том, чтобы повторить свою успешную стратегию в битве за Францию в 1940 году. Это был генеральный план, исходивший от самого фюрера, который теперь принял на себя руководство предстоящим, по всей видимости, решающим сражением в войне на Западе. Чрезвычайно важная радиограмма, в которой говорилось обо всем этом, поступила как раз в тот момент, когда я собирался в клуб, чтобы перекусить. Мы переживали волнующий день после тревог последних недель. Я знал, что Черчилль захочет тут же увидеть радиограмму Гитлера, и отправил ее с запиской, в которой сообщал, что буду отправлять ему все последующие материалы по мере поступления. Я знал, что Эйзенхауэр установил тесную связь с Черчиллем через своего начальника штаба генерала Беделла Смита. Поэтому было важно, чтобы Черчилль был готов говорить с Беделлом Смитом на той же волне, когда придется принимать важные стратегические решения.