Нина Пигулевская - Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках

В первой половине Х в. были завершены труды нескольких замечательных арабских ученых. Прежде всего это Табари, без которого едва ли могла быть написана история Ближнего Востока в период раннего средневековья, история возникновения мусульманства, история Корана. Составитель "Всемирной истории" собрал во время путешествий огромное количество разнообразных материалов. Он учился в лучших мусульманских школах своего времени, сам преподавал. Его многотомный исторический труд включает множество документов, передает различные традиции, в подлинности которых нельзя быть уверенным. Противоречивые данные приводятся им без согласования; не сглаживая их, Табари тем самым дает возможность исследователю самому судить о ценности и достоверности приводимых им материалов.5 Для настоящей темы значение имеют его сообщения об арабах в связи с историей Ирана в сасанидский период, преимущественно сведения о лахмидах.

Табари умер в 923 г. н. э. В 60-х годах того же Х в. закончил свои труды филолог Хамза Испаганский, оставивший небольшую, но очень ценную сводку последовательности династий. В ней уделено место и доисламским племенным объединениям арабов. Наряду с главой о лахмидах в его "Анналах" упомянуты киндиты и гасаниды. При всей краткости, Хамза дал ценные сведения, некоторые из них подтверждают теперь южноарабские надписи; он же указал на то, что существовали хронологические записи в Хиртской церкви, устанавливавшие соответствие между временем царствования лахмидов и сасанидов. Хамза упоминает и о некоторых источниках, например о "Книге царей Кинда".6

В 947 г. были закончены, а в 956 г. повторно пересмотрены знаменитые "Золотые луга" Масуди, побывавшего во всех городах и областях халифата.7 Живое изложение, последовательность, занимательность его книг покорили его читателей и исследователей. В части, посвященной истории Ирана и событиям сасанидского времени, он не раз упоминает арабов-лахмидов, не оставляя в стороне легенды и анекдоты о них. Во всем этом материале есть ценные крупинки, окрашивающие исторические события в более яркие цвета, в частности данные о непосредственных сношениях лахмидов с шаханшахами.

Абульфеда, умерший в 1331 г., принадлежал к боковой линии Айюбидов, принял участие в войне с крестоносцами, остался верным мамлюкам и правил в Хамате (Hamah).8 Среди написанных им книг "Домусульманская история" занимает скромное место, но именно она важна для настоящей темы; в ней кратко перечислены основные правители арабских династий "языческого" периода. Традиции, приведенные автором XIV в., в общей форме восходят к достаточно достоверным источникам.

Особо следует отметить сведения, сообщаемые арабскими христианскими источниками, в частности так называемой "несторианской историей" или "Хроникой Сеерта".9 Открытый и изданный Шером, этот анонимный памятник составлен арабом, принадлежавшим к числу несториан, и содержит историю главным образом христианского населения. В хронику вкраплены биографии отдельных деятелей несторианской церкви, их споры с монофизитами, истории патриархов и византийских императоров. Эта особая струя арабской христианской литературы отразила влияние византийского и сирийского летописания. Она, быть может, недостаточно использована историками средневековья, хотя тонко и верно охарактеризована литературоведами.10

Все эти группы арабских источников не дают, однако, возможности составить последовательную историю отдельных арабских княжеств, оценить их участие в общей жизни Ближнего Востока, их связь с Византией и Ираном.

Политическую и социальную историю доисламских арабов, последовательность событий во времени можно установить лишь в зависимости от использования византийских — греческих и латинских источников и сведений сирийских авторов. Эти источники имеют то преимущество перед арабскими историческими трудами, что современны событиям, о которых сообщают, но они, тем не менее, требуют тщательного анализа. Гордость и самомнение Рима полностью унаследовала Византия, второй Рим, для которой все восточные народы были "варварами", в том числе и персы, в культурном отношении не только не уступавшие "ромеям", но во многом достигшие более высокого уровня. Тем более арабские племена казались ей малодостойными внимания.

Большое значение приобретают сирийские источники, ценные уже по одному тому, что их свидетельства записаны современниками, для которых арабы были близкой, хорошо известной народностью. Сирийцы, владея родственным арабскому языком, находились с ними в постоянном общении, они сговаривались на своеобразном диалекте, сиро-арабской койне.