Елена Коровина - Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир

Но куда же подевались 800 убиенных младенцев?! Пришлось пересмотреть судебные хроники. Оказалось, уже через неделю сам суд сократил количество жертв до 140. Потом и вообще называлась цифра 36. А из сотен безутешных родителей на том давнем суде почему-то дали показания всего 10. Выходит, достоверно известно, что всего 10 детей пропали за несколько лет, да еще и в разных городах большой французской провинции. К тому же из сопоставлений старых бумаг видно – крестьяне, дававшие показания, неожиданно разбогатели. Даже пооткрывали свои лавочки и трактиры. Выходит, их подкупили для того, чтобы они дали свои «верные и правдивые свидетельства»…

Наиболее странными выглядели истории колдуна Прелати и старухи Мартен. Они так поразили «справедливый суд» своими красочными покаяниями, что… их отпустили на все четыре стороны. Сторона Прелати вела прямиком к замку герцога Бретонского, того самого, которому Жиль заложил свои земли. Алчный герцог решил взять итальянца личным магом. Но как забавны извивы судьбы! Не прошло и нескольких месяцев службы, как Прелати поймали на краже. И вот за эту-то бытовуху он и был повешен.

Чрезвычайно странная история! Пруто прочел столько бумаг – фактов и свидетельств, что мог представить себе и тех далеких людей, и события. Он словно видел слабого, бесхарактерного короля Карла, не решившегося спасти Жанну д’Арк. Потом, наверное, король каялся в своей слабости. Ему стал неприятен и Жиль де Ре. Монарх начал его бояться. Ведь Жиль прямо обвинял его в предательстве Орлеанской девы. Да еще с какой страстью – можно подумать, сам влюбился в эту деву! Не потому ли Карл не встал на защиту Жиля?

А вот еще славная парочка – грозный, прямой как палка епископ Жан де Малеструа и жадный пронырливый герцог Иоанн V Бретонский. Это они правили суд: Малеструа – от имени церкви, герцог – от светских властей. Но разве не им маршал заложил свои лучшие земли – плодородные поля, заливные луга, приносившие каждый год огромный доход? И разве не тревожило их, что Жиль может выкупить свой залог? А вот имущество преступника выкупить уже нельзя – оно навсегда отходит кредиторам. Так что герцогу и епископу было выгодно спровоцировать осуждение Жиля.

Но что же сам барон де Ре – мрачный злодей Средневековья? Чем больше Жильбер Пруто читал старинные документы, тем яснее убеждался – Жиль просто выпадал из своего вероломного и корыстолюбивого времени. Его не жаловали современники. Он не ужился в чванливом окружении короля. Ведь барон был блестяще образован, знал греческий и латынь, писал духовно-философские трактаты, обожал церковную музыку. В его знаменитой библиотеке хранились редчайшие манускрипты в богатейших переплетах. Он любил читать древних римлян – Овидия, Валерия Максима, Светония. Пока он правил в своих замках, со всех концов Франции туда тянулись поэты, музыканты, художники. Знали, что барон пригреет, защитит да еще и заплатит звонкой монетой. И не его вина, что монеты так быстро закончились. Его вина – что свои дела он решил поправить запрещенной магией. Словом, сам дал недругам законное оружие против себя. А уж воспользоваться этим оказалось на руку всем – и королю, и епископу, и герцогу, и многочисленной родне Жиля де Ре.

В 1992 году историко-правовой процесс рассмотрел все сведения о жизни и прегрешениях барона Жиля де Ре. Группа от лица средневековой церкви и светских феодалов обвиняла группу выступающих от лица Жиля. Группа Жиля разбила почти все обвинения. Вердикт этого общественно-исторического суда был таков: да, маршал занимался магией, но человеческих жертвоприношений не совершалось. И стоит помнить, что тогда магией занималась почти вся знать Европы, правда, занималась тайно. Жилю не повезло – его тайна выплыла наружу.

После процесса «друзья Жиля де Ре» радостной толпой ввалились в близлежащий ресторанчик. Полетели в потолок пробки шампанского. Зазвенели бокалы. Пропировали до полуночи. Но и вернувшись домой, Жильбер Пруто все не мог успокоиться. Кажется, дело выиграно. Маршал де Ре оправдан. Но остался самый главный вопрос: зачем Жиль занимался этой проклятой магией? Разве он не знал, что при таком занятии раньше или позже остается один путь – на костер?! Неужели он, хозяин богатейших угодий и замков, так маниакально боялся остаться нищим? Ну ладно, могли отобрать за долги один из замков, но ведь их было чуть не десяток. Нет, дело явно в чем-то другом… Но в чем?

Пруто вспомнил, что читал, как на одном из последних допросов Жиль де Ре прохрипел трибуналу: «Я сознался в самых страшных грехах. Большего не скажу – не ждите!» Выходит, судьи и после признания в магии и убийствах чего-то ждали? Чего?!