Вольдемар Балязин - Эпоха Павла I

Первым русским бароном стал Петр Павлович Шафиров (1669–1739). Даже в окружении царя Петра Шафиров был явлением довольно редким. Его отец, лавочник-еврей, переехал в Москву из Смоленска.

В Москве он крестился и при крещении был наречен Павлом Филипповичем. Его предыдущее имя неизвестно.

Павел Филиппович знал немецкий и польский языки, вследствие чего был допущен к службе в Посольском приказе.

Кроме того, он не бросал торговлю и с детства приучал своего сына Петра и к тому и к другому. В результате Петр Шафиров выучился и торговле, и иностранным языкам: немецкому, польскому, латинскому, французскому, голландскому и итальянскому. Редкие способности Шафирова обратили на себя внимание царя Петра: он перевел Петра Шафирова в Посольский приказ, а в 1697 году, отправляясь за границу, взял его с собой. Во время длительного заморского путешествия Шафиров тесно сблизился с молодым царем и стал одним из его наиболее доверенных сотрудников.

В 1711 году первый русский барон вместе с первым русским графом Б. П. Шереметевым подписали с турками Прутский мир и были оставлены в Константинополе заложниками. Однако, даже будучи заложником, Шафиров не был так близок к смерти, как после ссоры с всесильным Меншиковым.

Ссора кончилась тем, что специальный суд приговорил Шафирова — сенатора и кавалера — к смертной казни. 15 февраля 1723 года его привезли в старых санях в Кремль. Шафиров взошел на эшафот, встал на колени и положил голову на плаху. Палач взмахнул топором… и ударил по бревну.

Было объявлено помилование, и опальный барон вместе с семьей отправился в ссылку.

Лишь после смерти Петра Шафирову разрешили возвратиться в Петербург. Екатерина I возвратила ему баронский титул и конфискованное судом имущество. Шафиров получил все, что потерял, кроме шпаги, которой не оказалось среди отобранных у него вещей. Тогда Екатерина приказала отдать ему золотую шпагу Петра I.

Кроме Шафирова, Петр при своей жизни пожаловал титул барона еще четверым: Генриху Иоганну Остерману — моряку, солдату, дипломату, а также трем братьям Строгановым — Александру, Николаю и Сергею, сыновьям «именитого мужа» Григория Дмитриевича Строганова, за заслуги их отца.

Сын скромного и незлобивого душой вестфальского пастора Генрих Иоганн Остерман, о котором вы уже читали чуть раньше, «превратившийся» в России в Андрея Ивановича, в юности учился в Йенском университете. Однако ни профессия, ни характер отца не оказали влияния на нрав и темперамент сына: молодой Остерман, подравшись на дуэли и опасаясь суда, бежал из Йены в Амстердам, прибился к ватаге молодцов, которую набирал приглашенный Петром на службу голландский адмирал Корнелий Крюйс, и в 1704 году оказался в России. Он начал службу переводчиком Посольского приказа, через три года был уже секретарем, а затем сопровождал Петра в боях и походах, в поездках по России и за границей. 30 августа 1721 года Остерман вместе с Яковом Брюсом подписал Ништадтский мир, победоносно завершивший двадцатилетнюю Северную войну, и в тот же день был пожалован баронском титулом.

Братья Строгановы — богачи и меценаты — получили титул за заслуги отца и впоследствии ничего выдающегося не совершили. Лишь самый младший из них, Сергей, дослужился до чина генерал-лейтенанта и получил всероссийскую известность благодаря необычайно щедрой благотворительности. Современники говорили о Сергее Строганове: «Он око был слепых, нога хромых, и всем был друг».

Преемники Петра за тридцать с лишним лет кратковременных и потому многочисленных царствований еще более девальвировали титул барона, присвоив его трем прославленным казнокрадам: братьям Соловьевым, бывшему денщику Петра В. П. Поспелову и статс-секретарю И. А. Черкасову, особе весьма темного происхождения.

Долгое царствование Екатерины II ознаменовано было появлением целого созвездия княжеских, графских и баронских фамилий. Если среди князей и графов мы встречаем Орловых и Паниных, Суворова и Потемкина, то среди баронов, пожалуй, лишь одна фамилия — Димсдаль — достойна внимания. Военный врач, англичанин Томас Димсдаль приехал в Петербург вместе со своим сыном Нафанаилом и в 1769 году привил оспу Екатерине II и ее сыну Павлу Петровичу — будущему императору. В России это была первая операция такого рода. Прошла она успешно, и обласканный царицей Димсдаль 13 февраля 1769 года стал лейб-медиком, бароном и действительным статским советником. Баронство получил и его сын Нафанаил, помогавший отцу при оспопрививании. Кроме того, Димсдаль получил от Екатерины пожизненную пенсию в пятьсот фунтов стерлингов в год.