О. Гарни - Хетты. Разрушители Вавилона

Различаются два класса землевладельцев: условно говоря, «вассалы», то есть держатели поместий, и «люди орудия (или оружия)». Земли, принадлежавшие последним, можно было продавать и покупать без ограничений, но первые, по-видимому, были связаны договорами об условном держании земли, так что их поместья могли переходить из рук в руки только при наличии судебной резолюции. Проводя аналогию с системой, которую Хаммурапи ввел в Ларсе, многие отстаивали гипотезу о том, что «человек оружия» был воином, получавшим надел за службу. Но в свете последних исследований перед нами обнаружилась иная картина. Выяснилось, что «человек оружия» в действительности был «человеком орудия», то есть представителем класса ремесленников. Основное различие между двумя формами землевладения заключалось в том, что «вассал» получал свой титул от царя, а «ремесленник» — от местного управляющего; соответственно со смертью «вассала» его земля возвращалась во владение дворца, а со смертью «ремесленника» — присоединялась к землям города или деревни, где он проживал. Теоретически «вассал» владел своим имением на условиях несения службы (хеттск. саххан ), но на практике все нередко сводилось к особой форме арендной платы за землю; «ремесленник» же, как и большинство простолюдинов, нес трудовую повинность (хеттск. луцци ). Однако со временем различия между двумя классами землевладельцев, по-видимому, стерлись, и земли стали переходить между ними из рук в руки, если новый владелец соглашался принять на себя соответствующие обязанности. Более того, владения «ремесленника» могли после его смерти перейти к «гражданскому пленнику» — представителю многочисленного класса перемещенных лиц, которых вывозили из завоеванных стран и предоставляли в распоряжение царя. Вместе с землей такой человек приобретал и статус «ремесленника».

Царю, по-видимому, принадлежали огромные территории, так как многие из наделов, переходивших от него к «вассалам», были очень большими. Помимо того, к числу крупнейших землевладельцев принадлежали храмы, иные из которых представляли собой, по существу, «государства в государстве». Храмы также выделяли наделы земледельцам, которые взамен выплачивали арендную плату натурой.

Могущество Хеттской империи, как и других современных ей государств, зиждилось на интенсивном развитии нового типа вооружения, распространившегося по всей Западной Азии вскоре после 1600 года до н. э., — легкой колесницы, запряженной лошадьми.

Боевая колесница как таковая новшеством не была. Уже у шумеров применялось два типа колесниц — двух- и четырехколесная; но из-за сплошных колес они были тяжелыми, и в качестве тягловой силы приходилось использовать диких ослов. Главной боевой силой в шумерском войске всегда оставалась пехота. О том, как обстояло дело в этой области в последующий период аморейских царств, мы знаем не так уж много, но почти наверняка можно утверждать, что лошади в военных целях не применялись. Ассирийские торговцы в Каппадокии использовали лошадей как тягловую силу, но колесницы у них по-прежнему были старого шумерского образца (четырехколесные). Запряженная лошадьми легкая колесница со спицевыми колесами впервые появилась только после падения аморейских царств. В Вавилонии касситского периода, в Египте XVIII династии и в молодом царстве Митанни такие колесницы возникли примерно в одно и то же время, и появление их вызвало настоящую революцию в военном деле. Отныне решающим фактором в сражении стала скорость.

Ответить на вопрос о причинах появления этого неожиданного нововведения нам помогают богазкёйские архивы: в них обнаружился трактат о выездке и акклиматизации лошадей, записанный на четырех табличках неким Киккули из Митанни и содержащий некоторые специальные термины из языка, родственного санскриту. На этом языке говорили арии Северной Индии. Из других текстов нам известно, что правители Митанни поклонялись индоарийским божествам — Индре, Варуне и богам-близнецам Насатьям; и таково же было происхождение их личных имен. Следует сделать вывод, что с этим арийским племенем в Западную Азию пришли мастера-коневоды, от которых местные народы и переняли искусство разведения лошадей. Примечательно, что имена индийских божеств входят в состав личных имен касситских правителей Вавилонии, хотя в прочих отношениях касситский язык не имеет ничего общего с наречием ариев.