Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Но данный вывод основан на неверном истолковании текста Страбона. Когда географ говорит, что власть правителей Малой Армении простиралась до Фарнакии и Трапезунта, это не означает, будто Трапезунт принадлежал Малой Армении, так как упоминаемая вместе с ним Фарнакия царям Малой Армении не подчинялась. А это значит, что и Трапезунт не мог им принадлежать, а фигурировал в сообщении Страбона только для обозначения границы Малой Армении и расселения тибаренов и халибов. Основываясь на находке в Трапезунте статера колхского царя Аки (Акусилоха) и принимая во внимание, что город находился в стране колхов, можно предполагать, что при Фарнаке он подчинялся царям Колхиды. Очевидная угроза его захвата понтийским царем заставила Акусилоха стать гарантом мирного договора 179 г.

Основание Фарнакии создавало плацдарм для вторжения в Каппадокию, Армению и Колхиду. Поэтому как terminus ante quem ее возникновения следует рассматривать 181/180 г., когда Фарнак начал военные действия на восточных границах. При Фарнаке позиции царской власти усилились, началось создание системы укрепленных военно-хозяйственных поселений на царских землях, о чем косвенно свидетельствует переселение жителей Пафлагонии во внутренние районы Понта. Временем правления Фарнака датируется надпись из Амасии, где впервые упоминается фрурарх - командир гарнизона в царской столице (SP. III.94). Страбон (Xll.3,38;41) применяет к столицам военно-административных округов Понтийского царства в числе прочих и термин то φρούριον вследствие чего можно сделать вывод, что и там находились царские военные гарнизоны во главе с фрурархами (см. Часть III, гл. 1). При Фарнаке в окрестностях Кабиры было построено святилище лунного бога Мена, где цари давали традиционную клятву: "Клянусь счастьем царя и Меном Фарнака", отчего и святилище стало именоваться в честь бога Μην Φαρνακου ( Sirabo. X II.3.31).

Посредством почитания Мена-Фарнака и принятия клятвы последующие правители пытались создать представление о царе, который, как показывает сочетание Μην Φαρνακου, являлся основателем святилища [53] v. Gutschmid A. Untersuchungen Uber die Geschichte des Pontischen Reichs // Kleine Schriften. Leipzig, 1892. Bd. III. S. 497; Olshausen E. Der König und die Priester: die Mithridatiden im Kampf um die Anerkennung ihrer Herrschaft in Pontos // Stuttgarter Kolloquium zur Historischen Geographie des Altertums. 1980. I. Geographica Historica. Bonn. 1987. S. 195. , как о прекрасном и добром повелителе. Жители Понтийской Каппадокии отождествляли его с популярным лунно-хтоническим богом Меном, воплощением светлого начала. Это говорит о государственном характере культа Мена, который носил в Понте полное имя Мена-Фарнака. Следовательно, при Фарнаке стал складываться культ справедливого богоизбранного правителя, что является характерной чертой религиозного мировоззрения в эллинистическую эпоху. А это означает, что при этом царе упрочились позиции царской династии в политическом и идеологическом отношениях. Сказанное подтверждается изображением Мена или близкого ему Митры-Гермеса на царских монетах Фарнака и полисной монете основанной им Фарнакии [54] WBR I². F. 1. P. 138. N 1; BMC. Pontus. P. 43, 1. PI. 8, 3. .

После войны 183-179 гг. Фарнак от жесткой политики перешел к дружественным связям с греческими городами. Это явилось следствием переноса столицы в Синопу, которая имела обширные контакты с эллинскими полисами Причерноморья и Восточного Средиземноморья, а также поражения Фарнака в войне. С помощью городов царь рассчитывал восстановить свой престиж, подорванную войной экономику и торговлю. Немаловажно и то, что в указанное время греческие полисы имели добрые отношения с Римом - решающей силой во всех малоазийских делах. Поскольку Фарнак убедился, что без санкции римлян Понту не удастся выполнить свою "священную" задачу - восстановить владения предков под эгидой Митридатидов, наследников Отана, то он стремился поскорее перейти к филэллинской политике, демонстрируя Риму свои симпатии, которые пробудились под влиянием связей с греками.

О переходе Фарнака к филэллинской политике свидетельствует афинский декрет, поставленный на Делосе при архонте Тихандре (ID. 1497b=IG. XI. 1056=OGIS.771). Эта надпись датируется 160/159 г. до н. э. [55] Meritt B. D. The Athenian Year. Berckeley; Los Angeles, 1961. P. 162, 236; ср.: Dow S. The List of Athenian Archontes // Hesperia. 1935. Vol. IV. P. 91. и заставляет отказаться от выдвигавшихся ранее предположений, что Фарнак умер в 170/169 г. [56] Meyer Ed. Geschichte… S. 81; Reinach T. Mithridates Eupator… S. 27; Лепер Р. Х. Херсонесские надписи… С. 34. О смерти царя между 160/159–155/154 гг. до н. э. см.: Olshausen E. Pontos. S. 415; McGing B. The Foreign Policy… P. 32; Перл Г. Эры Вифинского, Понтийского и Боспорского царств // ВДИ. 1969. № 3. С. 40, 41; Ломоури Н. Ю. Указ. соч. С. 45–46. В ней говорится, что предки Фарнака являлись друзьями афинян, в чем можно видеть намек на сатрапа Каппадокии Митридата, сына Родобата (или Норондобата) и сатрапа Геллеспонтской Фригии Ариобарзана (см. выше, гл. 1). Подобно им Фарнак поступил справедливо, когда в ответ на просьбы афинских послов обещал в будущем передать необходимые им денежные суммы, поскольку в данный момент не смог их предоставить по причине того, что дела его были не в порядке. Последнее было связано с финансовыми трудностями Понта после войны 183-179 гг. в результате наложенной на него контрибуции. Как справедливо указывал Ф. Дюррбак, речь шла о ежегодных дарах на проведение в Афинах жертвоприношений, празднеств и возрождение гимнасиев по примеру того, как поступали другие эллинистические монархи, признавшие Афины общеэллинским культурным центром [57] Durrbach F. Choix d'inscriptions de Delos. P., 1921. Vol. I, Fase. 1. P. 100–105. . Существует убедительное предположение, что выплата денег Фарнаком связана со строительством так называемой Средней Стои на агоре Афин. В конце концов афинские послы добились своего, поэтому декрет предписывал увенчать Фарнака золотым венком, поставить ему медную статую на Делосе и отправить новое посольство для демонстрации прежнего расположения к нему афинского народа и принять от него то, что он сочтет нужным сделать для Афин.