Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Подобный ход событий не устраивал Фарнака I, поскольку все области, на которые претендовали его предки и он сам, оказались в руках противников. А Каппадокия, родовая вотчина Отанидов, на которую, согласно расчетам Митридатидов, в первую очередь должна была распространяться их гегемония как законных и единственных наследников славы рода Отана и Дария I Гистаспа, вообще оказалась в союзе с врагами Понта и имела дерзость угрожать стабильности их государства. Этого тщеславный и коварный Фарнак уже не мог снести. Ему оставалось только попытаться вооруженным путем восстановить свои права на Фригию и Каппадокию, а затем и на другие области, некогда входившие в домен Отанидов и их преемников - ахеменидских сатрапов, коих Митридатиды как истинные хранители иранских традиций почитали выше всякой меры. Вот почему справедливо считать войну 183-179 гг. до н. э. между Фарнаком и коалицией Пергама, Каппадокии и Вифинии в некотором роде продолжением конфликта 186-183 гг. [12] Habicht Ch . Op. cit. S. 1099; Olshausen E . Pontos. S. 410. , хотя это по-своему уникальное явлением в политической жизни тогдашнего мира.

Причины войны 183-179 гг. заключались в стремлении Фарнака не допустить расширения владений Пергама и Вифинии за счет земель, которые, как он полагал, по праву должны принадлежать Понту. Речь идет, в первую очередь, о территориях на западе - Фригии и Галатии [13] Stähelin F. Geschichte der kleinasiatischen Galater. Leipzig, 1907. S. 63; Сапрыкин С. Ю. Х ерсонес. Гераклея и Фарнак I Понтийский // ВДИ. 1979. № 3. С. 50; Он же . Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. М„ 1986. С. 185. О войне см.: Meyer Ed . Geschichte des Königreichs Pontos. Leipzig, 1879. S. 72–79; Niese B. Geschichte der Griechischen und Makedonischen Staaten seit der Schlacht bei Chaeronea. Gotha, 1893–1903. Bd. 111. S. 74–78; Magie D . Roman Rule in Asia Minor. Princeton, 1950. Vol. I. P. 191; Liebmann—Frankfort T. La frontiere orientale dans la politique extérieure de la république romaine depuis la traité d'Apaméc jusqu'à la fin des conquetes asiatiques de Pompée. Brussels, 1969. P. 79–83. McGing B . The Foreign Policy of Mithridates VI Eupator, King of Pontus. Leiden, 1986. P. 25–34. , а на восточных границах аннексия земель рассматривалась как дело второстепенное, к которому собирались приступить после укрепления позиций на западе. Мы полагаем, что захват Синопы не связан прямо с задачами, которые ставил Фарнак на западе. Овладение ею только хронологически вписалось в контекст событий войны с Пергамом и его союзниками. Если бы план захвата Синопы был составной частью территориальных амбиций Фарнака на западе, то город фигурировал бы в мирном договоре 179 г. А поскольку его там нет и он был признан владением Понта, то его захват следует рассматривать как продолжение политики, которую начал Митридат III.

Захват Синопы в 183 г. ( Strabo . XII.3.11; Polyb . XXIII.9) вызвал недовольство Родоса, отправившего по этому поводу посольство в Рим. Любопытно, что миссия родосцев и посольства Евмена и Фарнака прибыли в сенат по разным причинам. Если родосцев беспокоила только судьба Синопы, то послы царей отправились в связи с обострением их отношений. О том, что захват Синопы и конфликт Пергама и Понта не связаны между собой, свидетельствует и решение сената, постановившего отправить комиссию для рассмотрения дела синонейцев и родосцев независимо от расследования конфликта царей ( Polyb . XXIII.9). Между Родосом и Пергамом были серьезные разногласия по вопросу о территориях за западном побережье Малой Азии. Это сослужило добрую службу Фарнаку, сумевшему удержать Синопу, которая не интересовала Пергам, жаждавший ослабления родосцев. Вот почему мы полагаем, что захват Синопы напрямую не связан с задачами войны с Пергамом, а потому неправомерны утверждения тех, кто усматривал в этой войне стремление Фарнака создать общепричерноморскую державу [14] См., например: Колобова К. М. Фарнак I Понтийский // ВДИ. 1949. № 3. С. 35; Ломоури Н. Ю. У каз. соч. С. 56; Rostovtzeff M. I. SEHHW . Vol. II. P. 665; Шелов Д. Б. И дея всепонтийского единства в древности // ВДИ. 1986. № 1. С. 39. .

На следующий год (182/181 г.) в Рим опять прибыли послы от Евмена, Фарнака и Ариарата IV Евсебия, союзника Пергама. Вопрос о Синопе уже не стоял на повестке дня. Поскольку незадолго до этого на месте событий побывала римская комиссия во главе с Марком ( Polyb . XXIII. 9; XXIV. I) [15] Больше о деятельности этого Марка нам неизвестно. См.: Walbank F . Historical Commentary on Polybios. Oxford, 1967. Vol. III. P. 254; Broughton T. The Magistrates of the Roman Republic. L.; N. Y., 1952. Vol. I. P. 383. , следует полагать, что она посчитала не заслуживающим особого внимания захват Фарнаком Синопы и отклонила протест родосцев. Что до конфликта Понта с Пергамом, то в ответе послам трех царей было заявлено, что Евмен действует правильно, а Фарнак проявляет наглость и корыстолюбие. Ввиду того, что в ответе римского сената речь шла только о военных действиях между Фарнаком и Евменом, можно заключить, что в первый год войны Каппадокия не была ею затронута. Очевидно, тотчас после успеха в Синопе Фарнак приступил к захвату Галатии и Фригии, а также Пафлагонии. Это и обеспокоило Каппадокию, которая примкнула к посольству Евмена в Рим. Поэтому вряд ли следует согласиться с утверждениями, будто война началась с захвата Фарнаком Каппадокии [16] Это отмечено Ольсхаузеном ( Olshausen E. Pontos. S. 410), справедливо критикующим Эд. Мейера ( Meyer Ed. Geschichte… S. 72) и Э. Вилля ( Will F .. Op. cit. P. 243), которые считали, что первым актом Фарнака был захват Синопы и нападение на Ариарата IV, что вызвало вмешательство Пергама, союзника Каппадокии. Сторонники этой точки зрения апеллируют к декрету Коса в честь Антиохиды, царицы Каппадокии, и ее мужа, царя Ариарата IV, который, якобы, был принят в первый год войны с Фарнаком I, поскольку в нем упоминаются οί δυνάμεις·. Между тем ничто в этой надписи не указывает на начало войны, поэтому уже издатели отнесли декрет к 182–179 гг. до н. э., что оставляет за собой возможность датировки его и 181/180 г. ( Pugliese—Caratelli G ., Segre M. Laregina Antiochide di Cappadocia// PP. 1972. Vol. 27. P. 182–185). . Участие послов Ариарата объясняется еще и тем, что Каппадокию связывал с Пергамом договор о союзе. В Риме не могли не видеть, что ситуация в Малой Азии складывалась не в пользу союзников, однако сенат объявил, что в скором времени пошлет новое посольство для расследования распри между царями ( Polyb . XXIV. 1).