Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Хобен указывает, что владения Дария включали Фаземонитиду с Неаполем, территории Амиса, Амасии, а также Газелонитиду и побережье от Фарнакии до Колхиды. Поэтому царство Дария могло объединить земли, которые но реформе Помпея попали из царских в разряд полисных, приписанных как к основанному им городу Неаполю, так и к древним царским столицам Амасии и Амису. Учитывая, что в Восточной Анатолии городская жизнь даже после мероприятий Помпея не достигла особого развития, Марк Антоний стал проводить политику распределения городских земельных владений между царями и династами - его вассалами и клиентами, так что весь Понт, Пафлагония и Малая Армения были им отданы царям [23] Sherwin—White A. N. Roman Foreign Policy in the East, 168 B. C. — A. D. I. Oklahoma, 1984. P. 259; Hoben W. Op. cit. S. 37, 38. . Не исключено, что приход к власти Дария способствовал некоторому отступлению от реформ Помпея, что привело к ограничению самоуправления греческих полисов и к изменениям в структуре землевладения. Вероятно, Дарий в целях выплаты дани и компенсации Антонию за поддержку стал прибегать к прежней политике Митридатидов, заключавшейся в опоре на царские земли и противопоставлении их городам. Это выражалось в стремлении использовать прежние крепости для укрепления хоры и возрождения эллинистической системы налогообложения, что вело к усилению налогового гнета над городами. Последнее неизбежно ограничивало их политическую и экономическую самостоятельность, как при предках Дария. Так что почти все подданные этого царя, сторонника митридатовских установлений и традиций, почувствовали на себе отход от системы, введенной Помпеем.

В качестве доказательства приведем два примера. Так, Фарнак пытался добиться усиления собственной власти за счет опоры на местные племена и укрепления царских земель [24] Сапрыкин С. Ю. Митридатовские традиции в политике Боспора на рубеже нашей эры // Concilium Eirene XVI. Pr„ 1983. Vol. I. P. 90. , а при Дарии в Амисе к власти пришел тиран Стратон, который привел город в плачевное состояние ( Strabo . XII. 3. 14) [25] Roslovtzeff M. I. Caesar and the South of Russia // JRS. 1917. Vol. 7. P. 42–44: Максимова М. И. Указ. соч. С. 305; Сапрыкин С. Ю. Тирания в припонтийских государствах // Проблемы социально–политической организации и идеологии античного общества. Л., 1984. С. 104. . Ограничение полисных привилегий и установление тирании было невыгодно торгово-ремесленной верхушке, которая усматривала в этом отход последних Митридатидов от филэллинской политики Помпея и Цезаря.

Помимо внутренних причин возврата в Понте к прежнему образу правления была и внешняя - стремление Антония обезопасить восточные границы Римской республики от парфянской угрозы. В 41- 40 гг. парфяне совершили успешные походы в Сирию и Малую Азию, доставив много неприятностей римским наместникам [26] Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. М„ 1966. Ч. II. С. 91–93. . Желая создать оплот против Парфии в виде мощного заслона союзных государств, Антоний, как представляется, имел задумку объединить прежние митридатовские владения - Боспор и Понт - в одно целое. Этот план казался тем более вероятным, что у власти там находились союзные Риму династы одного царского рода: на Боспоре - Динамия, дочь Фарнака, внучка Митридата VI Евпатора, и ее муж Асандр, сторонник митридатовских традиций в управлении; в Понте - Дарий, брат Динамии. План, который в дальнейшем не раз вставал на повестку дня при обострении взаимоотношений с Парфией при Августе, Калигуле и Нероне, вполне мог возникнуть при Антонии и преемниках Митридата Евпатора [27] Сапрыкин С. Ю. Уникальный статер боспорской царицы Динамии // CA. 1990. № 3. С. 209. .

Однако Марк Антоний очень скоро отказался от него, поскольку не мог не представлять себе, что создание объединенного царства в прежних границах вызовет новую угрозу римским интересам на Востоке. К тому же пример с Фарнаком II отчетливо показал, что население, и прежде всего эллинское, было решительно против какого-либо объединения двух царств. Данное обстоятельство в совокупности с непопулярной внутренней политикой Дария в Понте подтолкнуло Антония к решению заменить на понтийском престоле представителя старой династии новым правителем, не связанным с ахеменидо-митридатовским домом [28] Е. Ольсхаузен (Olshausen E. Pontos und Rom. S. 390) полагает, что заменой Дария в Понте Антоний стремился покончить с ростками антиримского движения в регионе. . Такая перестановка, не менявшая подход Антония к восточным делам, позволяла ему расположить к себе население Понта, не довольное правлением Митридатидов. На северной стороне Черного моря имя Великого царя Понта было более популярно, нежели на южной, где население связывало с ним все тяготы войны с Римом.