Нет произведений и на другие излюбленные в недавнем прошлом темы. Коммунистической партии, рабочему классу и трудовому крестьянству памятников не создал ни в каком подвластном материале. Не подвластных нет, как нет пролетариев с молотом, колхозниц с серпом и девушек с веслом. Что было, так это солдаты с оружием и знаменами, потому что много лет стремился создать памятник Победы для Москвы. Выполнил множество вариантов, участвовал в конкурсах и в конце концов взошел на Поклонную гору вместе со своими неистовыми воинами и неожиданным Георгием Победоносцем с крылатой Славой и ангелами, вызвав этими образами приступ ярости у воинствующих безбожников и интеллектуалов, забывших эти классические и христианские символы.
Как удалось избежать заразы коммунизма, которой переболело несколько поколений творцов, фабриковавших с 1917 года статуи Ильича во всех мыслимых позах, писавших без конца вождя и его соратников? Как при такой позиции удержался в первых рядах обласканных державой советских художников, ни дня не пребывая без госзаказов?
С первых работ художник предстал далеким от политики, но близким к жизни в естественных ее проявлениях: любви и дружбе, цветам и деревьям, сказкам и преданиям, птицам и зверям... Семь лет числился Зураб Церетели в штате академического института этнографии и археологии, исходил Грузию и Кавказ, увидел древности, храмы, монастыри, фрески, иконы, изучил иконописцев, впитал все краски жаркой родины. И начал репродуцировать их, создавать мир образов, отличающихся детской фантазией и радостным звучанием.
Краски - это застывшие звуки. Люди, заказывавшие советскую музыку, никогда не предлагали ему ничего такого, что шло бы в разрез с его устремлениями. Кода же задумали монументы для Москвы и Тбилиси в честь Георгиевского трактата, объединившего Грузию с Россией, то художник сразу согласился исполнить заказы, потому что и прежде, и теперь всей душой - за тесный союз русских и грузин, не представляет культуру вообще и личное творчество в частности запертыми в самую просторную, но одну национальную квартиру.
Сплетенный из литер, русских и грузинских, триумфальный столп на Тишинской площади высится как прежде. А два сплетенных в тугой "Узел" стальных кольца уничтожили в Тбилиси, по словам автора, "психи". Лучше не скажешь, только потерей рассудка можно объяснить то, что сотворили с его родиной те, кто приказал разрушить стоявший перед въездом в Тбилиси по Военно-Грузинской дороге обелиск. Так далекий от политики художник оказался в гуще кровавой борьбы, лишился одной из замечательных композиций.
Бесноватый президент объявил его "врагом народа". Услышав по телевидению этот приговор, мать художника скоропостижно скончалась, сидя перед почерневшим в ее глазах экраном. Этот вердикт Гамсахурдиа вынес после того, как позвонил в Москву и предложил художнику не принимать президента США Джорджа Буша, как "агента Кремля". Кто мог свободному, как птица, мастеру давать такие указания? За отказ Зураб жестоко поплатился. Если на Военно-Грузинской дороге стерли с лица земли монумент, то на Тверском бульваре бросили в окно его мастерской зажигательную смесь. Огонь ночью набросился на холсты и рамы. Несколько почерневших полотен удалось спасти, но около ста сгорело при пожаре, дополнившем костры, что полыхали на проспекте Руставели.
Обгорела "Гитара Высоцкого", написанная, когда в Тбилиси жил у него в дни "медового месяца" с Мариной Влади певец, один из многих московских друзей молодости.
Каждый видит на дороге в Тбилиси поднебесную композицию "Человек и солнце", фигуру, приглашающую в город, где сохранилось много работ художника и после того, как не стало "Узла". Самый поразительный проект воплощается в жизнь в эти трудные дни Грузии, на горе, где собирались установить памятник Сталину. Минувшим летом я увидел на вершине над Тбилисским морем бетонные монолиты, образующие квадрат. На каждом монтажники водружали бронзовые изваяния великих грузин всех веков, начиная с царицы Тамары и Шота Руставели. Сбывается давняя, долго державшаяся в тайне мечта, представить народу забытых предков. Еще при коммунистах начал Церетели ваять фигуры правителей Грузии. Чтобы ему не помешали довести задуманное до конца, заказ размещал на литейном заводе в далеком Минске, где грузинские монархи сходили за сказочные персонажи. Как видим, любовь к родине уживается у него в душе с любовью к России, патриотизм совмещается с интернационализмом. Церетели считает своими друзьями Шагала и Сикейроса, Пикассо и Нимейера, Пономарева и Глазунова.
Читать дальше