Лев Колодный - Замоскворечье

- Где те врата, риза, где иконы Левицкого? - Ничто не сохранилось, ответили мне в храме. В нем возобновилась служба под очищенным от советской штукатурки расписным куполом. Вокруг церкви сохранилась старинная кованая ограда, некогда украшавшая площадь Кремля. Ее двуглавые орлы сбили после революции.

В век Екатерины в Замоскворечье возникают ансамбли, поражающие великолепием. Купец Куманин жил в двухэтажной усадьбе, раскинувшейся на Большой Ордынке, 17. От нее сохранились белокаменные ворота и ограда. Стены старинного здания настолько капитальны, что их в наш век нагрузили тремя этажами с бетонными балконами. Купец Долгов на сводах палат ХVII века возвел трехэтажный дом-дворец. (Это Ордынка, 21.) Парадный вход венчает шестиколонный портик. Купец заказал родственнику, известному Василию Баженову, проект трапезной и колокольни для церкви, стоявшей напротив его усадьбы. Таким образом, колонны и портики появились рядом с храмом ХVII века. Позднее другой знаменитый архитектор, Осип Бове, на деньги Долговых и Куманиных создал (взамен пятиглавия) ротонду под высоким куполом. Так два выдающихся мастера классицизма оказались творцами одной церкви "Всех скорбящих радость". Чудотворная икона с таким названием прославилась исцелением неизлечимо-больной сестры патриарха Иоакима. Ей, как святой Екатерине, образ Богоматери явился во сне.

Из храма вывезли 4 пуда 26 фунтов золотых и серебряных изделий. Его закрыли, но передали, к счастью, не заводу, а Третьяковской галерее под запасник. Служба возобновилась здесь при жизни Сталина, в дни войны разжавшего руку на горле церкви. Поэтому сегодня, войдя под высокие расписанные художником стены и своды, видишь храм во всем великолепии, каким его создали двести лет назад. Славится искусством церковный хор. Ежегодно в день кончины Чайковского здесь поют "Литургию", в день смерти Рахманинова исполняют "Всенощную", написанные великими композиторами.

...Четыре храма улицы возникли в седой древности. Пятый - Покрова Богородицы - основан на Большой Ордынке в ХХ веке. О нем - рассказ впереди.

ОДНОЭТАЖНOE ЗАРЕЧЬЕ

Путешествовавших по США писателей Ильфа и Петрова поразили не столько заокеанские небоскребы, сколько одноэтажная Америка. Старая Москва удивляет приезжих не так высотками, как вросшими в землю домиками. Рядом с Кремлем центр столицы сплошь и рядом застроен недвижимостью, о которой говорили: "Дом-крошка в три окошка". На самом деле окон в таких строениях больше. Они выходят на улицу, в переулок, во двор, где когда-то цвели сады. Под одной крышей помещались зал-столовая, гостиная, кабинет, спальни, детские. Прохожие видели в окна переднюю половину, где принимали гостей. Семья жила в комнатах задних, на антресолях с низкими потолками и в мезонине. В этой надстройке и было три окошка. Самые богатые возводили дома двухэтажные, совсем редко - трехэтажные. Их фасады украшались колоннадами, портиками, как в древнем Риме. Но в масштабе малом. Поэтому московский классицизм умиляет миниатюрностью, изяществом, уютом. То, что в прошлом казалось признаком "большой деревни", сегодня магнетизирует, поражает самобытностью и утраченной гармонией.

На Большой Ордынке одноэтажная Москва предстает вперемешку с двухэтажной. Своей высотой она подтверждает инвентаризацию, проведенную перед тем, как большевики взялись крушить все подряд: cредняя высота зданий до 1917 года равнялась 1,5 этажа. То был один из козырей в игре, затеянной на полное уничтожение. Гоголь жил в Риме в шестиэтажном доме. В Москве занимал квартиру на первом этаже приземистого двухэтажного флигеля. Большие здания возводились на проспектах, набережных императорского Санкт-Петербурга, не уступавшие в масштабе домам европейских столиц.

Большая Ордынка большей частью кажется улицей уездного города. Этим она и интересна! За оградой, отступая от тротуара, красных линий, дремлют постаревшие здания барских и купеческих усадеб второй половины ХVIII века. Перестроенные, изуродованные при советской власти они превратились в заурядные дома под номерами 17, 19, 31. Лучше других сохранился (нам уже известный) особняк Долговых (№ 21). За высокое качество архитектуры его припи- сывали родственнику хозяина усадьбы - Василию Баженову. Вернувшись из Парижа и Рима, именно он привил Москве вкус к классицизму, колоннадам и портикам. Неизвестен автор дворца Демидовых, сохранившегося в переулке Ордынки - Большом Толмачевском. Самый яркий из фамилии богатейших горнозаводчиков Демидовых - Прокопий Акинфович прославился царской щедростью. Вельможа пожертвовал колоссальную сумму Воспитательному дому. Этот Демидов жил в усадьбе в Нескучном, где взлелеял лучший в Европе ботанический сад. (В демидовском дворце - президиум Академия наук.) В Замоскворечье, у Ордынки, обосновался его сын Амос Прокопьевич. Кто построил ему дивный дом, красующийся за чугунной ажурной оградой? В качестве творца шедевра первым приходит на ум имя все того же Василия Баженова. Будучи придворным архитектором Екатерины II, мастер выполнял и частные заказы Прокопия Демидова, водил с ним дружбу, взял у этого Креза в долг немалую сумму. Позднее отношения между ними так испортились, что даже императрице не удалось помирить обе персоны. Демидов разорил Баженова. Чтобы вернуть долг с процентами, пришлось архитектору продать описанный за долги собственный дом со всем, что в нем было ценного.