Артур Конан-Дойль - Необычайный эксперимент в Кайнплатце

Никогда еще не бывало столь буйного веселья в кабачке "Зеленый молодчик". Пенящиеся кружки с пивом и бутылки с зеленым горлышком, полные рейнвейна, бойко ходили по кругу. Постепенно студенты перестали робеть перед профессором. А он пел, вопил во все горло, балансировал длинной табачной трубкой, положив ее себе на нос, и предлагал каждому по очереди бежать с ним наперегонки на дистанцию в сто ярдов. За дверью удивленно шушукались кельнер и служанка, пораженные поведением высокоуважаемого профессора, возглавляющего кафедру в старинном университете Кайнплатца. У них стало еще больше поводов шушукаться, когда ученый муж стукнул кельнера по макушке, а служанку расцеловал, поймав ее возле двери в кухню.

- Господа! -крикнул профессор, поднявшись Со своего места в конце стола. Он стоял, пошатываясь, и вертел в костлявой руке старомодный винный бокал. - Сейчас я объясню причину сегодняшнего торжества.

- Слушайте! Слушайте! - заорали студенты, стуча о стол пивными кружками. - Речь, речь! Тише вы!

- Дело в том, друзья мои, - сказал профессор, сияя глазами сквозь стекла очков, - что я надеюсь в недалеком будущем сыграть свою свадьбу.

- Как? Сыграть свадьбу? - воскликнул один из студентов побойчее. - А мадам? Разве мадам умерла?

- Какая мадам?

- То есть как это какая? Мадам фон Баумгартен!

- Ха-ха-ха! - засмеялся профессор. - Я вижу, вы в курсе моих прежних маленьких затруднений. Нет, она жива, но, надеюсь, браку моему больше противиться не будет.

- Очень мило с ее стороны, - заметил кто-то из компании.

- Мало того, - продолжал профессор, - я даже рассчитываю, что она посодействует мне заполучить мою невесту. Мы с мадам никогда особенно не ладили, но теперь, я думаю, со всем этим будет покончено. Когда я женюсь, она может остаться с нами, я не возражаю.

- Счастливое семейство! - выкрикнул какой-то шутник.

- Ну да! И, надеюсь, все вы придете ко мне на свадьбу. Имени молодой особы называть не буду, но... Да здравствует моя невеста!

И профессор помахал бокалом.

- Ура! За его невесту! -надрывались буяны, покатываясь со смеху. - За ее здоровье! Soil sie leben - hoch! (*8)

Пирушка становилась шумнее и беспорядочнее по мере того, как студенты один за другим, следуя примеру профессора, пили каждый за даму своего сердца.

Пока в "Зеленом молодчике" шло это веселье, неподалеку разыгрывалась совсем иная сцена. После эксперимента Фриц фон Хартманн все в той же сдержанной манере и храня на лице торжественное выражение, сделал и записал кое-какие вычисления и, дав несколько указаний, вышел на улицу. Медленно двигаясь к дому фон Баумгартена, он увидел идущего впереди фон Альтхауса, профессора анатомии. Ускорив шаг, Фриц догнал его.

- Послушайте, фон Альтхаус, - проговорил он, тронув профессора за рукав. - На днях вы справлялись у меня относительно среднего покрова артерий мозга. Так вот...

- Donnerwetter! (*9) - заорал фон Альтхаус, очень вспыльчивый старик. - Что значит эта дерзость? Я подам на вас жалобу, сударь!

После этой угрозы он круто повернулся и пошел прочь.

Фон Хартманн опешил. "Это из-за провала моего эксперимента", подумал он и уныло продолжал свой путь.

Однако его ждали новые сюрпризы. Его нагнали два студента, и эти юнцы вместо того, чтобы снять свои шапочки или выказать какие-либо другие знаки уважения, завидев его, издали восторженные крики и, кинувшись к нему, подхватили его под руки и потащили с собой.

- Gott in Himmel! (*10)-закричал фон Хартманн. - Что означает эта бесподобная наглость? Куда вы меня тащите?

- Распить с нами бутылочку, - сказал один из студентов. - Ну идем же! От такого приглашения ты никогда не отказывался.

- В жизни не слышал большего бесстыдства! - восклицал фон Хартманн, Отпустите меня немедленно! Я потребую, чтобы вы получили строгое взыскание! Отпустите, я говорю!

Он яростно отбивался от своих мучителей.

- Ну, если ты вздумал упрямиться, сделай милость, отправляйся куда хочешь, - сказали студенты, отпуская его. - И без тебя отлично обойдемся.

- Я вас обоих знаю! Вы мне за это поплатитесь! - кричал фон Хартманн вне себя от гнева. Он вновь направился к своему, как он полагал, дому, очень рассерженный происшедшими с ним по пути эпизодами.

Мадам фон Баумгартен поглядывала в окно, недоумевая, почему муж запаздывает к обеду, и была весьма поражена, завидев шествующего по дороге студента. Как было замечено выше, она питала к нему сильную антипатию, и если молодой человек осмеливался заходить к ним в дом, то лишь с молчаливого согласия и под эгидой профессора. Она удивилась еще больше, когда Фриц вошел в садовую калитку и зашагал дальше с видом хозяина дома. С трудом веря своим глазам, она поспешила к двери материнский инстинкт заставил ее насторожиться. Из окна комнаты наверху прелестная Элиза также наблюдала отважное шествие своего возлюбленного, и сердце ее билось учащенно от гордости и страха.